http://www.russ.ru/politics/polemics/20010619-rugl-pr.html
Дата публикации: 19 Июня 2001
Обратите внимание на то, как все священнослужители декларируют отдаленность от государства, но при этом претендуют на кусочек пожирнее. А заодно сравните поведение попов РПЦ - они единственные не забыли упомянуть то, что православная вера - самая правильная и что все должно быть под их руководством. Они же открыто заявили о возможности "гражданском неповиновения". А так тест вообще не нуждается в комментариях. - Warrax
Религиозная организация может служить государственным PR-инструментом. Государство, в свою очередь, может соединять в себе функции спонсора и "храмовой стражи". В ряде случаев, однако, подобная симфония невозможна - по причинам как догматического, так и политического характера.
Суровый мужской разговор о разделе сфер влияния между Богом и кесарем ведут:
Отец Алексей (Гостев): Когда мы говорим о взаимодействии государства и Церкви, нужно всегда иметь в виду нюансы специфического положения России как правопреемницы византийской симфонии. С момента крещения Руси у нас органически привилась симфония Церкви и государства как неизменный компонент взаимодополнения двух властей. Модель симфонии отличалась прежде всего единомыслием действующих сторон. В Византии Церковь не стремилась подмять под себя государство в отличие от западной модели, где в условиях раннефеодального хаоса Европы "темных веков" Церковь была вынуждена взять на себя функции империи. На Востоке же Церковь гармонично сосуществовала с государством, и эта модель была усвоена Русью и проявлялась не только до 1917 года, но и позже, только в извращенном виде. Нужно понять, что Церковь и государство в России связывает исконная взаимная симпатия и уважение. Эти моменты очень важны для дальнейшего взаимодействия. Есть ряд уровней нашей жизни, где работа и влияние Церкви становятся задачей номер один. Прежде всего, это армия и тюрьма, где без священника государству будет непросто.
Отец Владимир (Антонов): Никакой симфонии государства и Церкви не существует и никогда не существовало. Государство всегда было и будет светским образованием, преследующим собственные цели и использующее для этого Церковь. Поэтому мы всегда будем взаимодействовать с государством с некоторой оглядкой. Решение госструктур пойти Церкви навстречу не изменило общего негативного отношения верующих к самой проблеме, был только снят определенный накал. Баланса между задачами государственной идеологии и доктриной Церкви никогда не будет. Государство склонно воспринимать Церковь лишь как механизм своего PR, инструмент идеологической политики, как что угодно, но не как Царство Божие внутри людей. Это печально. Государство поддерживает Церковь до тех пор, пока Церковь движется в русле его политики. Но Церковь - это принципиально духовный институт, неспособный быть воспринятым со стороны государства.
Дамир Газиатуллин: В исламе есть определенные законы, цель которых - воспитание и укрепление людей в духовном плане, достижение мира и спокойствия в стране. Многие цели и задачи, в решении которых заинтересовано государство, в исламе уже давно определены и ясны. Поэтому любые усилия, которые мы видим со стороны государства, направленные на достижение этих задач, обязаны быть поддержаны со стороны мусульман России. В исламе есть определенная социальная доктрина, поэтому многие нюансы взаимоотношений с государством уже давно упорядочены и являются пройденным этапом как для нас, так и для государства. Социальная доктрина ислама заключается в том, что отношение государства к верующим и верующих к государству составляют единую органическую ткань нашего бытия. Ислам конституирует всю жизнь человека от рождения до смерти. Там все расписано и никаких специфических демократических определений вы там не встретите. Отношение к государственной идеологии также конституировано и основано на учение Корана. В Коране прямо сказано, что служение Отечеству - часть веры. Поэтому в области государственного и идеологического строительства, во всем том, что служит благу нашей Родины, мы должны идти рука об руку с государством.
Берл Лазар: Религиозный деятель не должен вмешиваться в политику, не должен находиться под влиянием какой-либо политической силы. Религия должна быть отделена от политики, религия должна быть конституционно отделена от государства. Еврейские общины по всему миру следуют этому правилу.
Берл Лазар: Безусловно, вера в Бога и Божественный замысел жизни на нашей планете помогают жить человеку и развиваться обществу. Государство должно быть заинтересовано в поддержании такого подхода. Печальной альтернативой могут быть деградация общественной жизни, уход человека в пьянство, наркотическую зависимость и прочее. Государство должно помогать развитию религиозной жизни, но ни в коем случае не убеждать, не укреплять граждан в вере. Это не его задача. Вера как государственная обязанность некрепка и неконструктивна. Человек должен быть свободен в выборе, ибо таким его создал Бог. А помогать в развитии религиозной идеи с помощью образовательных, культурных, религиозных программ - это обязанность государства. Россия может способствовать строительству синагог, помогать в создании и развитии национальных школ. К сожалению, мы не имеем здесь большой помощи от государства. Да, мы не обязаны платить налоги. Но нам, не занимающимся ни бизнесом, ни куплей-продажей, это почти ничего не дает. В других странах помощь религиозным общинам значительнее. В Израиле, Италии, США государство помогает любой общине.
Отец Алексей (Гостев): В советское время при решении многих "житейских" церковных проблем такой охранительный орган, как Совет по делам церкви, иногда действительно сильно помогал. И это неудивительно: ведь без симфонии в России никуда не деться.
Дамир Газиатуллин: Патриотизм является наиболее объективной идеологией. Без патриотизма не может возникнуть чувства Родины. По моему мнению, патриотом должен быть представитель любой конфессии. Со своей стороны мы оказываем посильную помощь государству в составлении законов, касающихся религиозных организаций и объединений. Наши представители работают в комиссиях при президенте и других организациях, где к нашему мнению прислушиваются. Надо признать, что излишнее давление государства на мечеть - это плохо, и отождествлять идеологическую доктрину государства и идеологию ислама не следует. Мы по закону отделены от государства, и этот факт нельзя забывать. И тем не менее, я думаю, что опасности превращения мечети в простой инструмент государственной идеологической политики не существует. Вместе строить общество - это не опасность. Единственной опасностью будет безразличие государства к нам, стремление нас не замечать.
Отец Алексей (Гостев): Мы часто не задумываемся над тем, что в нынешние времена Церковь получила такую свободу действий, какую она не имела со времен Святого Владимира. Нужно отметить, что это произошло без всякого прессинга со стороны государства. Однако есть вполне зримая и актуальная опасность скатывания функций Церкви на плоскость обыкновенного идеологического механизма государства. Есть большой соблазн практически осуществлять многие насущные проблемы Церкви с помощью и с подачи государства, что неизбежно ведет к потере Церковью авторитета и искренности.
Отец Владимир (Антонов): Нам было сказано: "Царство Мое не от мира сего". Эта фраза Христа является определяющей в отношениях государства и Церкви. Если государство будет стараться приблизить Церковь к своей идеологии власть имущих, то та идеология, которая сейчас только-только выстраивается, рассыплется в прах и это сотрудничество не будет долгим. Безусловно, Церковь - инструмент, но инструмент духовный. Православие - это не механизм в государственной машине, каким является католичество в западном мире. О такой категоричности в отношениях с государством свидетельствует решение поместного Собора в августе прошлого года. Социальная концепция РПЦ, принятая тогда же, гласит, что Церковь оставляет за собой право призвать своих чад к гражданскому неповиновению, если со стороны государства будут проявляться недопустимые действия по отношению к православной вере в России.
Берл Лазар: Религиозная жизнь не должна противоречить законам страны.
Отец Алексей (Гостев): Думается, что наиболее подходящим вариантом позиционирования русской православной Церкви в идеологической сфере является модель Церкви большинства, когда Церковь одновременно лояльно и дистанционно соотносится как с государством, так и с другими конфессиями. При этом Церковь активно участвует в общественных мероприятиях, ведет просветительско-педагогическую деятельность среди народа, иначе говоря, сообща действует с государством на том уровне, где она может быть достойно представлена и востребована логикой необходимости. Модель русской православной Церкви как Церкви большинства наиболее адекватным образом соответствует нашему прошлому и настоящему. Сейчас это самая органичная схема сосуществования Церкви и государства в России. Русский человек по своей природе всегда в чем-то тоталитарен, и эта тоталитарность проявляется в обычаях, привычках, часто подсознательно. Россия имеет монархическую природу своего коллективного бессознательного. Отсюда желание сильной руки и все производные этого желания. Для России канонически оправдана конституционная монархия. Это наиболее честная форма существования России. Она предотвратила бы все многопартийные шатания и раскачивания страны из стороны в сторону. Она же гарантирует стабильность в будущем, в то время как нынешняя демократия этого гарантировать не может по определению. Например, что будет со страной, если завтра придет коммунистический президент?
Берл Лазар: Для современного человека жизнь без идеологии, без идеала становится неполной, лишенной красок. В Израиле благодаря идеологии удалось объединить страну, добиться ее подъема. В СССР коммунизм выступал в качестве силы, консолидирующей определенные социальные слои. Коммунистическая идеология тоже пыталась дать цель для общественного развития. Сегодня коммунизма нет, и роль религии, несомненно, становится одной из главных.
Отец Владимир (Антонов): Государство сейчас только находится в поисках идеологии. Та идеология, которая у нас была в течении 70 лет правления Советской власти, сплачивала весь народ и давала общую идею. Именно благодаря сплачивающей силе этой идеи мы победили фашизм, покорили космос и достигли прочих успехов. Но с духовной точки зрения она была ничтожна и в результате привела всех нас к тому концу, который у всех на памяти. Эта идея была верой, которая придавала сил, но не была основана на многовековых духовных началах русского народа. После неизбежного крушения этой веры государство стало искать духовную основу для спасения общества. Это закономерный процесс. Мы вновь обретаем веру и обращаемся к Богу, Церковь выходит на первое место в общественной жизни людей. При этом Церковь действует не механизмами идеологии, как ее вольно представляет государство, а принципами преображения человека, что государству никогда не удастся в силу ущербности его природы.
Дамир Газиатуллин: Безусловно, государство всегда заинтересовано в идеологической поддержке мечети во всех своих благих начинаниях. Поэтому мечеть не может игнорировать государство в сфере идеологической политики. Я считаю, что оптимальный идеологический баланс уже создан и базируется на нормальных отношениях и плотном взаимодействии между госструктурами и мусульманскими организациями России.
Алексей (Гостев): Необходимо сделать важное определение: Церковь имеет право оценивать идеологическую работу государства, а не обслуживать ее. Государство так или иначе всегда предлагает в качестве идеологического продукта определенный процент суррогата. В этом случае Церковь, не имея политических рычагов и памятуя о каноническом запрете непосредственного участия во власти, должна выступать против этого суррогата. Церковь должна стать своего рода "фильтром", который отсеивает плевелы от объективно хороших "идеологических" зерен. Только вот ячейки этого фильтра должны быть отличны от государственного стандарта.
Берл Лазар: Идеи теократии противоречат идеологии иудаизма. У нас сейчас прекрасные отношения с Русской православной Церковью, ее иерархами. Но не представляя православие государственной религией, убежден, что в любом случае, для прекращения этих хороших отношений нет оснований.
Дамир Газиатуллин: Становление в России государственной идеологии с применением элементов теократического государства не имеет никаких особых предпосылок. Это уже пройденный этап истории человечества, оно не стоит на месте. Как пример, можно привести процессы глобализации, идущие в мире уже повсеместно. Поэтому элементы теократии на данном историческом развитии попросту невозможны.
Отец Алексей (Гостев): Несмотря на ленинский декрет 1918 года об отделении церкви от государства и фактическую крайне жесткую регламентацию жизни Церкви со стороны светских властей, тесные отношения сохранялись из-за специфики российского культурного архетипа. Американский вариант абсолютно светского государства с независимо сосуществующими "частными" конфессиями в России попросту невозможен. На известном Соборе 1917 года, когда было реставрировано патриаршество, был сформулирован тезис не столько об отделении Церкви от государства, сколько об отдалении от него. Это означает, что русская православная Церковь не может просто так отказаться от действительности современного русского культурного архетипа. Это все равно что отказаться от своей религиозной и нравственной миссии.
Отец Владимир (Антонов): Кому Церковь не мать, тому Бог не отец. Уваровская триада наиболее близка каноническому восприятию Церковью общественных отношений, хотя надо признать, что ее реализация на данном этапе истории невозможна. Может ли православие стать при этом государственной идеологией? Вряд ли. Но государственная идеология может стать православной, взять основные стержни православного миросозерцания. Полного слияния никогда не будет, потому что государственная идеология по своей природе крайне несовершенна. Поэтому нам следует смиренно терпеть давление несовершенных механизмов государственной идеологической машины на тело Церкви, ибо мы знаем, что ее потуги бессильны перед совершенной идеологией, которой является православная вера.
Warrax Black Fire Pandemonium http.//warrax.net
e-mail [email protected]