http://kritix.ru/religion-and-atheism/2305-v-tyurmu-za-veru-goneniya-v-sssr

В тюрьму за веру? Гонения в СССР

Служители культа часто утверждают, что в СССР были гонения на православие. Распространен миф, согласно которому репрессировали именно «за веру», то есть человек верил в древнееврейские сказки, а за это его сажали в тюрьму или даже расстреливали.

Примеров полно. На сайте «Православие.Ru» указано:

«Коммунисты воспринимали религию как соперничающую идеологию, существование которой препятствует поголовному распространению их безбожного учения. Именно потому они с ней боролись разными способами, один из которых – репрессии и убийства наиболее видных священнослужителей, монахов и мирян. Таким образом, их преследовали именно за веру»[1].

Тут интересен контекст событий и то, возможно ли было репрессировать людей за веру в библейскую мифологию.

Вспомним о том, что подавляющее большинство населения бывшей Российской Империи – православные. Конфессиональный состав (по последней переписи): «православные — 69,3 %, магометане (мусульмане) — 11,1 %, римо-католики — 9,1 % и иудеи — 4,2 %»[2].

Сектантов, а уж тем более атеистов, нет по той причине, что это просто было запрещено. Но их действительно было не так уж много. Атеистов было не больше нескольких процентов населения на начало 1917 года, большинство населения даже и слова такого не знало. Партия большевиков в те годы – десятки тысяч человек, только через несколько лет уже сотни тысяч, но все же это явно не большинство населения.

Большинство по-прежнему – отсталые крестьяне, которые жили за счет натурального хозяйства, то есть примитивного способа производства. Невозможно представить, что предрассудки исчезли сразу после революции.

Сажали ли их всех – верующих – за веру? Это очевидно не так. В основном попов судили по статьям «политическим», то есть за контрреволюционную агитацию. Вообще нужно помнить то, сколько человек посадили в период с 1921 по 1954 гг. по этой статье, учитывая всех противников власти, мародеров, диверсантов, воров, которые украли государственное имущество, что квалифицировалось как «подрыв государственной промышленности» и т. д. Результаты интересные:

«К содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже - 2.369.220, в ссылку и высылку - 765.180 человек»[3].

Если внимательно изучить 58 статью, то можно заметить, что значительная часть заключенных – самые обычные уголовники: те же грабители, убийцы и т. д., просто их деятельность в отдельных случаях подпадала под статью, так как они наносили вред государству.

Причем пик репрессий – 37 и 38-е гг., а также период Великой Отечественной войны. Не совсем понятно, каким образом сажали за веру? Кого-то сажали, кого-то нет? Или все-таки верующих рядовых не сажали, а только попов, которые выступали против власти, иногда с оружием в руках?

Утверждение, что якобы людей сажали за веру, просто лишено смысла. Тогда пришлось бы посадить почти все население. Но даже в самые страшные годы, то есть в 30-е, в среднем приходилось 583 заключенных на 100 000 чел.

До 1917 года

Связаны ли гонения с Октябрьской революцией, когда «проклятые безбожники» взяли власть в свои руки? Это не совсем так. Вот что говорили сами попы еще в 1915 году:

«На собраниях нас ругают, при встрече с нами плюют, в веселой компании рассказывают про нас смешные и неприличные анекдоты, а в последнее время стали изображать нас в неприличном виде на картинках и открытках... О наших прихожанах, наших чадах духовных, я уже и не говорю. Те смотрят на нас очень и очень часто как на лютых врагов, которые только и думают о том, как бы их побольше «ободрать», доставив им материальный ущерб»[4].

А ранее писатель Герцен отмечал:

«Священников, он [русский крестьянин] презирает как тунеядцев, как людей алчных, живущих на его счет. Героем всех народных непристойностей, всех уличных песенок, предметом насмешки и презрения всегда являются поп и дьякон или их жены»[5].

В ту пору православная церковь была государственной структурой. Выход из православия был запрещен, людей сажали за то, что они не воспитывали детей в православной традиции, любая критика православия пресекалась. Попы – привилегированное сословие, а именно паразиты на теле общества.

Ненависть крестьян к попам – обычное дело. Ведь попы получали зарплату от государства, пенсию, в целом поддержку, а крестьяне только трудились. Причем попам было мало поддержки со стороны государства, они не прочь были обирать бедняков, напоминая библейские истории о том, как старушка отдала последнее, лишь бы угодить древнееврейскому божеству.

Так что если русский крестьянин и верил в разные сказки, все же попов он в основном презирал, антиклерикальные настроения в Российской Империи были распространены, чего не отрицали сами попы.

Положение церковников незадолго до революции:

«Высшая православная иерархия могла соперничать своим богатством с самыми крупными землевладельцами царской России: 671 священнослужитель владел 48 тысячами десятин, т. е. более чем по 70 десятин на душу, 589 священнослужителей владели в среднем по 250 десятин надушу,26 представителей священнослужителей высшего сана — по 1840 десятин на душу. Бывший митрополит Н. Ф. Платонов в своем большом труде по истории православия писал, что многие священники к началу XX в. по образу жизни мало чем отличались от представителей правящих слоев царской России. Так, например, рядовой петербургский священник имел бесплатную квартиру в 5–7 комнат, его месячный оклад за преподавание закона божьего в школе составлял 200–300 рублей, кроме того, ежемесячно он получал до 300 рублей от кружечных сборов и до 100 рублей от разных «поручений». Общий годовой доход столичного священника составлял 9—10 тысяч рублей. Доходы провинциальных рядовых священнослужителей колебались от 2 тысяч до 4 тысяч рублей в год»[6].

В политическом плане после революции 1905 года церковь опиралась на радикальные монархические и националистические организации вроде «Черной сотни». Церковники не только благословляли подобную деятельность, но и участвовали в ней. Отмечались эти люди тем, что устраивали, например, еврейские погромы[7].

Церковник того времени Кронштадтский говорил по поводу массовых убийств евреев:

«По всему виновники — евреи, подкупившие наших хулиганов убивать, грабить, изводить пожарами русских людей»[8].

Тогда даже формально о терпимости говорить не приходилось. Православие навязывалось государством. А если бы крестьяне устроили протест, то их бы в любой момент погромщики попытались «остановить» по примеру событий, известных как «Кровавое воскресенье».

Не стоит думать, что попы – некие «овцы христовы», которые принимали одно страдание за другим. Это были влиятельные и богатые люди, которые могли нанять армию головорезов для защиты Status Quo, чем они и занимались с 1905 года.

Ранее они точно так же служили государству – оправдывали торговлю людьми на рынке во времена крепостничества. В период социальной революции об этом помнили. Только теперь предпочитают не вспоминать об этом.

Поэтому когда говорят о том, что попов сбрасывали с колоколен, то стоит учитывать, что это относится почти к любому крестьянскому восстанию; это стихийная реакция угнетенных, а вовсе не акции большевиков.

Февральская революция

Попы поддержали Февральскую революцию, осудили царизм. Они считали, что вот теперь будет еще лучше! Дело в том, что в стране кризис и война. А Временное правительство вряд ли можно считать антиклерикальным. Церковники с новой властью договорились.

Вот Собрание определений и постановлений временному правительству:

1. Православная Российская Церковь, составляя часть единой Вселенской Христовой Церкви, занимает в Российском Государстве пе?рвенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей, как величайшей святыне огромного большинства населения и как великой исторической силе, созидавшей Российское Государство.

4. Государственные законы, касающиеся Православной Церкви, издаются не иначе, как по соглашению с церковною властью.

7. Глава Российского Государства, Министр Исповеданий и Министр Народного Просвещения и Товарищи их должны быть православными.

12. Добровольный выход из православия допускается не ранее достижения возраста, установленного для вступления в брак...

19. Во всех светских государственных школах ...преподавание Закона Божия... обязательно как в низших и средних, так и в высших учебных заведениях: содержание законоучительских должностей в государственных школах принимается за счет казны.

22. Имущество, принадлежащее Православной Церкви, не подлежит конфискации или отобранию... государственными налогами.
24. Православная церковь получает из средств Государственного Казначейства... ежегодные ассигнования в пределах ее потребностей[9].

Временное правительство согласилось со всеми пунктами. Казалось бы, все хорошо для попов. Тем более что правительство продолжило использовать церковь в своих целях. Проблема только в том, что в стране уже было двоевластие, а совет рабочих депутатов был враждебно настроен по отношению к церкви, как и большинство городского населения.

Если Временное правительство в основном сдержало обещания, что дало церкви и странам Антанты, то обещания народу были проигнорированы полностью. Так что авторитет утрачивался, особенно авторитет церкви.

Французский посол Морис Палеолог писал о Февральской революции:

«Великий национальный акт свершился без участия Церкви. Ни одного священника, ни одной иконы, ни одной молитвы, ни одного креста! Одна только песня: рабочая «Марсельеза»[10].

Сдерживать волнения не получалось. Крестьяне выгоняли попов, о чем свидетельствует даже церковная пресса:

«Из Херсонской, Воронежской, Саратовской губерний идут тяжелые вести о массовых изгнаниях духовенства»[11].

А также:

«Положение духовенства среди прихожан отчаянное, были случаи изгнания священников из приходов (Молякса, Кузотово, Березники), в самом недалеком будущем такая же участь ожидает еще многих, если не сказать всех»[12].

Вот что вытворяли сами верующие, когда появилась такая возможность:

«в Орловской епархии... в некоторых приходах... происходят а) самовольные отрешения и выборы на место отрешенных церковных старост, с отобранием всех денежных и иных церковных средств; б) крайне грубые оскорбления священников, доходящие до изгнаний из приходов и до серьезных угроз жизни и имуществу как их самих так и их семейств; в) крайне скверное вознаграждение за требы и одновременно требования как бы некоей арендной платы за пользование, например, во время пасхальных хождений по приходу с иконами и другими предметами из церковной утвари».

Попы просто не могли справиться с ситуацией:

«С разных мест... несутся вопли священников о том, что их оскорбляют, притесняют прихожане, а в некоторых случаях по отношению к ним допускается даже насилие: их арестовывают, изгоняют из приходов... Духовенство обвиняют в том, что оно занимается поборами... грубо и непочтительно в обращении с прихожанами».

Часто приходилось обращаться в милицию:

«Приходское духовенство Симбирской епархий просит защиты от притеснения местного населения».

Нет, формально духовенство все еще было «выше» простолюдина, но фактически это уже никто не обеспечивал силовой поддержкой. Если таковая и была, то уже не во всех церквях. А на одной «духовности» все не продержится. Люди, которым уже не нужно ходить в церковь обязательно, не нужно отдавать свои деньги, просто перестали посещать храмы в массовом порядке, а верующие стали часто гнуть свою линию.

Не обошлось и без краж:

«Министр исповеданий сообщил, что к нему в святейший Синод поступают многочисленные донесения об участившихся в последнее время вооруженных нападениях на монастыри и приходские церкви, с применением, при их ограблении, самого грубого насилия и даже убийства».

Короче, «гонения» начались задолго до Октябрьской революции:

«Печальные вести доходят до церковного собора с разных мест... То и дело слышим об ограблениях церквей, монастырей, а нередко об убийствах служителей божиих. Конечно, эти возмутительные преступления дело рук разбойников, забывших бога... Но увы, и посетители приходских церквей и иноческих обителей во многих местах бывают повинны, если не в таких же, то в подобных преступлениях против господня или вообще чужого достояния».

Интересно: виноваты все, но не попы. Церковники всегда жертвы «гонений».

А вот что происходило в столице, тогда Петрограде:

«Рано утром в пятницу 3 марта во время исповеди говеющих с шумом и криками через западные двери храма и алтарь нижней церкви в здание ворвалась толпа вооруженных солдат и несколько штатских с возгласами: «здесь молебны служат, а с колокольни людей расстреливают». Вбежавшие заставили прекратить богослужение и исповедь, а молящихся покинуть помещение. Здание оцепили, начался вторичный обстрел колокольни и церкви. Внутри храма «вооруженные солдаты и штатские были в шапках, даже с папиросами, бегали беспорядочно по церкви и алтарям, между св. престолами и царскими вратами, заглядывая и под престолы, ища везде вооруженных людей и оружие». Потом появились милиционеры и вместе с толпой еще раз осмотрели храм: нижний, средний и верхний (где сдвинули с места св. престол), а также тщательно обследовали колокольню до самого верха. Ничего не нашли. После этого милиционеры, предъявив ордер на арест «домовой администрации», увели в штаб настоятеля, приказчика и алтарного сторожа, которых, коротко допросив, отпустили. В это время толпа провела вторичный осмотр причтовых домов и помещений Благотворительного общества, и опять ничего вызывающего подозрения не обнаружили, но членам причта объявили, что в случае повторения выстрелов с колокольни их квартиры сожгут»[13].

Историк Арсений Соколов подчеркивает:

«Неуважение к религиозным святыням проявилось с самых первых дней Февральской революции, и представляется сомнительным, что оно могло быть умышленно сформировано кем-то за короткое время начавшихся народных волнений. То, с каким остервенением вчерашние прихожане стали расстреливать храмы, свидетельствует о катастрофическом падении авторитета церкви у населения еще до революции, и вовсе не большевики первыми инициировали гонения православие: разгром храмов начался задолго до Октябрьского переворота».

И надо понимать, Временное правительство лояльно относилось к церкви, просто сдерживать народную ненависть оно никак не могло, так как прежде всего защищало свою власть и пыталось выполнить все обещания, которые были даны союзникам, - ради кредита. Временное правительство, несмотря на массовое дезертирство во время войны, продолжило воевать на стороне Антанты. Ненависть к такому правительству усиливалось с каждым днем, и с каждым днем оно все больше напоминало царизм. А декларации оставались декларациями.

Октябрьская революция

После ликвидации Временного правительства власть была у большевиков, тогда Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков). Подход большевиков отличался.

Сразу же были приняты декреты о мире, о земле, о борьбе с погромным движением и т. д. Были закреплены определенные социальные права, например право на труд, на бесплатное жилье и т. д.

Был нанесен удар по попам и по всем сословиям декретом об уничтожении сословий и гражданских чинов. Ранее было жесткое разделение такого вида:

1. дворяне (потомственные и личные);
2. духовные лица (делились по вероисповеданиям);
3. городские обыватели (разбивались на группы: почётные граждане, купцы, мещане и цеховые);
4. сельские обыватели;

• инородцы (евреи и восточные народы);
• финляндские обыватели.

В декрете указано:

1. Все существовавшие доныне в России сословия и сословные деления граждан, сословные привилегии и ограничения, сословные организации и учреждения, а равно и все гражданские чины упраздняются.
2. Всякие звания (дворянина, купца, мещанина, крестьянина и пр., титулы — княжеские, графские и пр.) и наименование гражданских чинов (тайные, статские и проч. советники) уничтожаются и устанавливается одно общее для всего населения России наименование — граждан Российской Республики[14].

Все основные привилегии церковников исчезли. Новая власть дала понять, что в услугах попов не нуждается. Попы пытались добиться диалога по этому поводу, поскольку ведь формально все старые нормы еще были сохранены: в школах оставался «закон божий», брак регистрировался в церквях и т. д.

Попы напрямую обращались в СНК (Совет народных комиссаров РСФСР). Советам были предъявлены те же пункты, что и временному правительству, где указывалось, что власть должна считать православие главенствующей религией и еще помогать попам материально. Все пункты советская власть отвергла.

Церковникам оставалось только надеяться на то, что власть падет еще быстрее, чем Временное правительство. Попы в первые месяцы революции заняли контрреволюционную позицию. Но они всегда были готовы изменить свое мнение, только бы большевики согласились признать православный культ основой государства и если бы согласились платить деньги.

Но все шло своим чередом до определенного момента. Ведь у большевиков были важнее темы, чем церковь, поэтому в некоторых городах часто все оставалось, как при царе. Первые попытки контрреволюционного мятежа со стороны Временного правительства во главе с Керенский были поддержаны попам. Джон Рид писал:

«Вечером, когда войска Керенского отступили из Царского Села, несколько священников организовали крестный ход по улицам, причём обращались к гражданам с речами и уговаривали их поддерживать законную власть, то есть Временное правительство. Когда казаки очистили город и на улицах появились первые красногвардейцы, то, по рассказам очевидцев, священники стали возбуждать народ против Советов, произнося соответствующие речи на могиле Распутина, находящейся за императорским дворцом. Один из этих священников, отец Иоанн Кочуров, был арестован и расстрелян раздражёнными красногвардейцами»[15].

Конфликты были неизбежны. Ведь надо понимать, что, благословляя всяких казаков и прочих черносотенцев – эти попы являются участниками гражданской войны и применяются к таким людям меры военного времени. Это не мученики, а сознательные участники войны.

В конце 1917 года финансирование «духовных школ» прекратилось, а затем было постановление «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Народного комиссариата по просвещению». Потом уже светская регистрация браков, то есть уничтожение монополии церковников.

Однако не стоит думать, что у попов было мало денег. Их стало меньше, но еще оставалось много драгоценностей, других материальных ресурсов, денег, накопленных в период, когда церковь была главенствующей. Было еще достаточно много верующих, которые заносили деньги. Хотя их число и сократилось, все же попам хватало.

Воспользовавшись ситуацией, попы организовали выборы патриарха. Тогда же они стали сотрудничать с противниками большевизма, а большевикам пытались продемонстрировать свое влияние, чтобы новая власть все же пересмотрела взгляды на церковь, которая хотела быть государственной.

На крестных ходах попы показывали, что, мол, могут собрать десятки тысяч человек (что значительно меньше, чем во времена Российской Империи), а большевики им отвечали новыми декретами. В начале 1918 года были приняты 2 декрета: «о прекращении выдачи средств на содержание церквей и священнослужителей» и «об упразднении военного духовенства».

На самом деле это и есть самые страшные гонения из всех, что можно только придумать. Церковь на протяжении столетий была государственным институтом, так называемой духовной скрепой, которая оправдывала продажу людей на базаре, как скотов, а теперь вот какие-то «варвары» вдруг отодвинули батюшек от кормушки. Не дело! Начался вопль о гонениях.

А вот чем промышляли мошенники, которые в прошлом кормились за счет государства. Сообщение из Усманской газеты от 1918 года:

«Рыбинские газеты сообщают, что на днях в местном Революционном Трибунале слушалось дело священника Рыбинской тюремной церкви Вячеслава Ивановича Закедского, обвинявшегося:
1) В присвоении пожертвованного в икону в тюремную церковь креста червонного золота.
2) В покупке заведомо краденых церковных вещей как-то: риз, креста, кадила, кропила, книг и т.д.
3) В передаче уголовным арестантам записок и разных вещей помимо тюремной цензуры.
4) В вымогательстве денег у родственников арестованных за хлопоты по освобождению последних.
На суде виновность подсудимого во всех инкриминируемых преступлениях подтвердилась свидетельскими показаниями и по постановлению Трибунала священник Закедский приговорен к тюремному заключению на 8 лет с лишением всех прав и преимуществ и к ссылке в Архангельскую губ. на принудительные общественные работы»[16].

Подобные случаи были связаны с тем, что теперь попы – не отдельное сословие, никаких привилегий у них не было. Однако попы, что на верхушке, могли прибрать к рукам самые доходные торговые точки, а попам мелким приходилось туго в финансовом плане, их больше никто не поддерживал.

Деньги попы прятали:

«В Коротоякском уезде при обыске священника обнаружено под алтарем золота на 2 тысячи рублей. Произведенными после этого в различных местах уезда обысками у священников обнаружено около миллиона рублей золотом и серебром. (РОСТА)»[17].

Попы приписывают большевикам «ужасную расправу» над митрополитом Владимиром в Киеве. В данный момент этот человек считается «святым» как мученик. История интересная. Со стороны попов идет рассказ о том, что просто пришли убийцы да закололи, или расстреляли, беднягу за то, что он просто молится.

В реальности все сложнее. Во-первых, после революции пошли разговоры об автокефалии украинской церкви, то есть о независимости от Москвы. Митрополит Владимир активно выступал против этого, за что его ненавидели многие украинские коллеги. Но это еще мелочи.

Дело в том, что монахи в лавре, где проповедовал и жил митрополит, вдруг взбунтовались. Теперь по закону все были равны, они требовали достойного отношения. А то с чего это вдруг все богатства достаются только высшим церковникам? Проходили митинги, где выдвигались радикальные лозунги. Никто из протестующих не относился положительно к митрополиту Владимира, его считали узурпатором, который богатеет за счет чужого труда[18].

В итоге монахи позвали людей в военной форме, они же требовали, чтоб в лавре были «демократические порядки». Солдаты просили деньги у митрополита, а монахи их подстрекали. Все закончилось тем, что Владимира просто вывели на улицу и расстреляли.

Нет никаких доказательств, что убили митрополита именно большевики. Позднее Архиепископ Аверкий писал об этом:

«Обыкновенно принято считать, что Киевский Митрополит Владимир пал жертвой большевиков. Но расследование показало, что большевики, как таковые, в этом злодеянии, собственно говоря, даже не принимали никакого участия. Убили Митрополита распропагандированные большевиками бандиты, приглашённые для этой гнусной злодейской цели некоторыми монахами Киево-Печерской Лавры, тоже поддавшимися большевицкой пропаганде и злобно клеветавшими на своего Архипастыря, будто он «обирает» Лавру, которая получает большие доходы от богомольцев»[19].

Монахи хотели лучшей жизни, а бандиты, которых они позвали (в ту пору власть на Украине менялась часто), просто поживиться. Почему этот случай использовался против большевиков – не ясно. Да и непонятно, почему некий «владыка» вдруг стал священномучеником. Его просто вывели да расстреляли. Обычное дело для тех лет. Мученик в христианстве – это, например, вымышленный персонаж, известный как Георгий Победоносец. Его якобы годами пытали, даже пытались отрубить голову, но оружие не повиновалось палачам по велению древнееврейского божества, но в конце сработало.

Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви

Несмотря на все угрозы попов, что якобы люди не будут поддерживать власть, которая меняет церковную политику, большевики объявили, что в скором времени будет принят декрет, который полностью отделит церковь от государства. Попам дали несколько месяцев для того, чтобы подготовиться к новым условиям.

Сам декрет[20]:

1. Провозглашение светского характера советского государства — церковь отделяется от государства.
2. Запрет любого ограничения свободы совести, или установления каких бы то ни было преимуществ или привилегий на основании вероисповедной принадлежности граждан.
3. Право каждого исповедовать любую религию или не исповедовать никакой.
4. Запрет указания религиозной принадлежности граждан в официальных документах.
5. Запрет религиозных обрядов и церемоний при совершении государственных или иных публично-правовых общественных действий.
6. Акты гражданского состояния должны вестись исключительно гражданской властью, отделами записи браков и рождений.
7. Школа как государственное образовательное учреждение отделяется от церкви — запрет преподавания религии. Граждане должны обучать и обучаться религии только частным образом.
8. Запрет принудительных взысканий, сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ, а также запрет мер принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами.
9. Запрет права собственности у церковных и религиозных обществ. Недопущение для них прав юридического лица.
10. Все имущества, существующих в России, церковных и религиозных обществ объявлены народным достоянием.

На самом деле декрет мало чем отличается от того, что был принят во Франции в 1905 году. При новых условиях получить торговую точку церковники могли достаточно легко. Нужно было зарегистрировать религиозную общину и получить храм бесплатно в пользование. Большевики это дело никак не ограничивали.

Основная проблема заключалась в том, что проклятые безбожники не платили денег паразитам, не содержали эти церкви. Все храмы, которые были переданы православной церкви, должны были содержаться попами и прихожанами. И именно поэтому большинство церквей просто забросили, в итоге они пустовали десятилетиями, а затем их сносили или использовали как склад.

А реакция церкви такова, декрет - это:

«Злостное покушение на весь строй жизни православной церкви и акт открытого против нее гонения»[21].  

Это официальная позиция, так что церковь фактически объявила себя противником советской власти. Равноправие с прочими конфессиями – гонения. Те, кого ранее считали официально инородцами и кто проживал на отдельной территории, отнеслись к декрету положительно. Различные «сектанты», раскольники и протестанты также положительно отзывались о декрете[22].

Для большевиков не было никакой разницы, в какие сказки верят граждане страны. Члены партии однозначно негативно относились к религии. Ленин об этом говорил еще до революции:

«Наша программа вся построена на научном и, притом, именно материалистическом мировоззрении. Разъяснение нашей программы необходимо включает поэтому и разъяснение истинных исторических и экономических корней религиозного тумана. Наша пропаганда необходимо включает и пропаганду атеизма; издание соответственной научной литературы, которую строго запрещала и преследовала до сих пор самодержавно-крепостническая государственная власть, должно составить теперь одну из отраслей нашей партийной работы»[23].

Но речь шла не о гонениях на религию, а именно о пропаганде научных знаний. Ленин особо отмечал, что в этом процессе нельзя использовать административные меры или оскорблять верующих:

«Бороться с религиозными предрассудками надо чрезвычайно осторожно; много вреда приносят те, которые вносят в эту борьбу оскорбление религиозного чувства. Нужно бороться путем пропаганды, путем просвещения. Внося остроту в борьбу, мы можем озлобить массу; такая борьба укрепляет деление масс по принципу религии, наша же сила в единении. Самый глубокий источник религиозных предрассудков — это нищета и темнота; с этим злом и должны мы бороться»[24].

Особое отношение к православной церкви было связано с тем, что она начала в буквальном смысле войну с советской властью. А это были интересные условия: мировая война, враждебное окружение, интервенция, гражданская война. Тут дело не в нежных чувствах, а в борьбе за власть. Попы ради своих прошлых привилегий готовы были затопить всю страну в крови. Благо, авторитета у них особо не было, поэтому их призывы редко находили поддержку.

Самое забавное то, что принять декрет предложил поп Михаил Галкин, который после революции отказался от служения и перешел на сторону новой власти, впоследствии он стал антирелигиозным публицистом. Сам он писал об этом:

«Прочтя в газетах призыв тов. Троцкого к участию к работе с Советской Властью, отправляюсь в Смольный, к тов. Ленину и прошу его бросить меня на работу где-угодно и кем-угодно, в любой канцелярии, брошенной разбежавшейся интеллигенцией.
Владимир Ильич, после 10-ти минутной беседы, в которой, как казалось это мне, испытывал мои убеждения, рекомендует от канцелярской работы пока что воздержаться, а лучше написать статью в «Правду» по вопросу об отделении церкви от государства. Для дальнейшего он направляет меня к В.Д. Бонч-Бруевичу»[25].

Отдельные попы наивно полагали, что даже после декрета на деле ничего не будет осуществлено, так как власть боится церковников, точнее их влияния. Митрополит Петроградский Вениамин (Казанский) утверждал:

«Осуществление этого проекта угрожает большим горем и страданиями православному русскому народу… Считаю своим нравственным долгом сказать людям, стоящим в настоящее время у власти, предупредить их, чтобы они не приводили в исполнение предполагаемого проекта декрета об отобрании церковного достояния»[26].

Вот уж интересная логика! Декрет бил не по русскому народу, а по попам. Их имущества не было, было имущество государства. Так было даже в Российской Империи. Просто по какой-то причине попы решили, что раз царизм пал, то теперь вся собственность и вещички – их достояние. Но раз не так, служители культа стали спекулировать, дабы проклятые большевики не отобрали драгоценности и не стали за счет вырученных средств строить дома, школы, вузы и больницы (только в 1918 году появился вуз, десяток школ и больниц, доступных для всех граждан).

Попы не боялись советской власти и подобные увещевания отправляли даже Ленину. Но никакой реакции со стороны большевиков не последовало. Точнее, Ленин заявил, что декрет нужно быстрее воплощать в жизнь.

Но реализовалось все на самом деле долго. «Закон божий» преподавать в светских школах запрещено, однако преподавали (и получали учительскую зарплату), поскольку договаривались с местными чиновниками. Но со временем все же эту проблему решили. В государственной комиссии отмечалось:

«Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, состоящих в ведении Народного комиссариата по Просвещению, и исполнение каких-либо религиозных обрядов в стенах школы не допускается»[27].

Получить церковное образование теперь можно было только в так называемых духовных учреждениях, то есть семинариях и т. д. Хотя их число и сократилось, но все же возможность обучаться таким образом была. Власть никак эти семинарии не поддерживала материально.

Священники продолжили организовывать крестные ходы, где демонстрировали власти свое влияние. На деле же оказалось, что вначале они собирали десятки тысяч человек в крупных городах (что немало), хотя обещали, что придут миллионы, а затем уже сотни человек. Интерес к церкви падал с каждым годом. Демонстрации проходили, как правило, спокойно, поскольку правоохранительные органы четко дали понять, что если начнутся волнения – попы, то бишь организаторы, ответят по всей строгости закона.

Попы на самом деле демонстрировали только свою слабость, и это еще повод для власти действовать последовательно, без компромиссов. Когда и для попов стало очевидно, что нужно как-то жить в сложившейся ситуации, произошел своего рода раскол.

Некоторые попы просто обчистили торговые точки и навсегда покинули территорию Советской России. Отдельные служители культа примкнули к контрреволюционным силам, так как там православная церковь считалась «духовной скрепой», ну а кое-кто все-таки согласился признать советскую власть и получить с этого выгоду в виде бесплатных торговых точек. Большинство же просто оставило церковь навсегда, так как с нее уже могла прокормиться лишь узкая прослойка, а не все желающие. Потому что бесплатно почти никто подобным заниматься не хочет.

Поскольку периодически черносотенное духовенство все же устраивало провокации, властям приходилось в прессе указывать по поводу слухов о запрете крестных ходов:

«Не верьте тому, что мы запрещаем крестный ход. Мы только предлагаем сохранить полный порядок и не слушать тех, кто под маской религии хочет устроить кровавый погром. Спокойствие, граждане! Мы стоим на страже общественного порядка и безопасности»[28].

Но конфликт все же произошел в Воронеже из-за активной агитации со стороны черносотенцев и прочих провокаторов:

«Утром 26 января, еще до начала демонстрации, произошла стрельба и разоружение членов боевой дружины. Начальника дружины Чернышева толпа стащила с лошади, и его с трудом удалось вырвать из рук фанатиков. К 11 часам религиозная антисоветская демонстрация подошла к Митрофановскому монастырю. Возбужденные агитацией черносотенцев демонстранты ворвались в помещение инвалидов, жестоко их избили и забрали 30 винтовок. Вооруженный «крестный ход» повел наступление на советские учреждения, избивая на пути советских работников и красногвардейцев. Но огнем воинских частей контрреволюционное сборище было разогнано»[29].

Инвалидов войны избили по той причине, что они временно заняли часть монастыря. В церковной прессе затем указывалось, что это поднялся якобы «весь трудовой народ», хотя там было несколько сотен человек. Локальных конфликтов становилось больше, церковники чувствовали свою безнаказанность и радовалось таким акциям. Они же поддерживали фанатизм, утверждали, что большевики – предвестники антихриста, что нельзя с ними общаться, можно не платить налоги и проч. и проч.

Очевидно, это была мера давления на власть. Церковники ждали, когда безбожники сдадутся, но вместо этого им стали отвечать жестко, то есть за провокации, которые действительно угрожали жизни, была уголовная ответственность. Многие из этих провокаторов теперь считаются «мучениками за веру». Сражались эти люди за личное материальное благосостояние и власть, а не за веру.

Позиция партии и законы государства

В партии придерживались материалистических взглядов. С 1919 года появился отдельный пункт в программе, согласно которому члены партии должны принимать участие в просветительских программах, это же относится к антирелигиозной пропаганде.

Ленин по этому поводу:

«Религия должна быть объявлена частным делом - этими словами принято выражать обыкновенно отношение социалистов к религии. Но значение этих слов надо точно определить, чтобы они не могли вызывать никаких недоразумений. Мы требуем, чтобы религия была частным делом по отношению к государству, но мы никак не можем считать религию частным делом по отношению к нашей собственной партии...

По отношению к партии социалистического пролетариата религия не есть частное дело. Партия наша есть союз сознательных, передовых борцов за освобождение рабочего класса. Такой союз не может и не должен безразлично относиться к бессознательности, темноте или мракобесничеству в виде религиозных верований. Мы требуем полного отделения церкви от государства, чтобы бороться с религиозным туманом чисто идейным и только идейным оружием, нашей прессой, нашим словом. Но мы основали свой союз, РСДРП, между прочим, именно для такой борьбы против всякого религиозного одурачения рабочих. Для нас же идейная борьба не частное, а общепартийное, общепролетарское дело»[30].

В программе партии уже после революции указано:

«Партия стремится к полному разрушению связи между эксплуататорскими классами и организацией религиозной пропаганды, содействуя фактическому освобождению трудящихся масс от религиозных предрассудков и организуя самую широкую научно-просветительную и антирелигиозную пропаганду. При этом необходимо заботливо избегать всякого оскорбления чувств верующих, ведущего лишь к закреплению религиозного фанатизма»[31].

За этим следили. В ходе генеральной чистки в 1921 году численность партии сократилась с 732 тыс. до 410 тыс. человек. Чистка никак не отразилась на людях в ту пору, впоследствии отдельные люди сумели восстановиться в партии. Партия большевиков начального периода Советской России – не клуб по интересам, там могли состоять только последователи, которые активно участвуют в деятельности, а не состоят лишь для галочки, как это делают карьеристы.

Теперь по поводу государственных законов помимо декрета об отделении церкви от государства. В конституции 1918 г. была:

Статья 13. В целях обеспечения за трудящимися действительной свободы совести церковь отделяется от государства и школа от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами[32].

В уголовном уложении от 1918 года в основном запрещалось только принуждать к религии:

108. 1) В принуждении, посредством насилия над личностью, наказуемой угрозы или злоупотребления власть, к совершению богослужения или религиозного обряда или к участию в оных; наказывается лишением свободы на срок не свыше одного года

109. Виновный в том, что посредством насилия над личностью, наказуемой угрозы ли злоупотребления властью, принудил или посредством обольщения обещанием выгод или обмана склонил кого-либо вступить в религиозное общество, наказывается лишением свободы на срок не выше одного года[33].

Для религиозных фанатиков и это «посягательство на веру», потому что именно таким образом православие распространялось среди туземцев. До революции епископ Вениамин заявлял:

«Православие должно вести борьбу не просто с чужой верой, но и с чужой национальностью... чтобы сделать их (т. е. северные народы — Е. Г.) не только по вере, но и по национальности русскими»[34].

Людей пытали, морили голодом, отнимали у них детей для того, чтоб воспитывать в православной вере и т. д. Подобного рода миссионерство прекратилось только после революции. Тоже, кстати, ужасное преступление против православия.

Патриарх Тихон

Глава церкви, который воспользовался падением царизма, дабы реставрировать патриаршество и стать патриархом, поддерживал Временное правительство, однако к большевикам он относился негативно. На декрет об отделении церкви от государства он ответил проклятием:

   «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей — загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей земной.

   Властью, данною Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите ещё имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной.

   Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение: «Измите злаго от вас самех» (1Кор. 5:13)»[35].

Церковники, бывшие черносотенцы, монархисты и проч. распространяли воззвание. И тут забавно, что они говорят о власти, данной им от бога, но не вспоминают о том, что и власть от бога. Хотя явно большевиков он не называет, это обращение именно к ним. И вызвано оно вовсе не тем, что в стране была война и кровавые расправы. Ведь при царизме постоянно расстреливали крестьян, рабочих – и ничего. Попы молчали. Тут дело только в том, что их лишили материальной поддержки.

Затем он уже открыто выступает против власти:

«Все, взявшие меч, мечем погибнут» (Мф. 26:52)

Это пророчество Спасителя обращаем Мы к вам, нынешние вершители судеб нашего отечества, называющие себя «народными» комиссарами. Целый год держите вы в руках своих государственную власть и уже собираетесь праздновать годовщину октябрьской революции, но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды. Зовем всех вас, верующих и верных чад церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей. А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою словами св. Апостола: «кто ны разлучит от любве Божией? Скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч?» (Римл. 8,35)»[36].

Сложно сказать почему, но никаких последствий для него не было в этот период. Хотя эти воззвания массово распространялись. Важно заметить, что эти «убитые братья» воевали с оружием в руках против большевиков или призывали погромщиков атаковать правительственные органы.

Ну а призывы к верующим защищать церковную собственность и богатства – вообще интересный пункт. Декрет об отделении церкви от государства вообще никак не трогал рядовых верующих, а тут же просят «пострадать» за веру ради золотишка и собственности попов. Желающих нашлось мало.

Смелость Тихона поубавилась, когда он уже понял, что советская власть – всерьез и надолго. Буквально через несколько месяцев он уже меняет позицию:

«Церковь признаёт и поддерживает Советскую власть, ибо нет власти не от Бога».

«Мы <…> всенародно признали новый порядок вещей и Рабоче-Крестьянскую Власть народов, Правительство коей искренне приветствовали».

«Молим вас со спокойной совестью, без боязни погрешить против святой веры, подчиниться советской власти не за страх, а за совесть, памятуя слова апостола: «всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога, — существующие же власти от Бога установлены»[37].

Религиозные гонения в начальный период советской власти

В 1919 году верующие из Ягановской волости Череповецкого уезда написали обращение Ленину. Там указывалось, что строительство храма началось не так давно, но до сих пор оно не закончено. Поскольку у них самих денег не хватает на строительство, а попы им ничем помочь не могут, оставалось только просить у власти.

Поскольку эта просьба исходила от простых крестьян, Ленин направил письмо председателю местного сельсовета:

«Окончание постройки храма, конечно, разрешается»[38].

Ленин же писал Орджоникидзе по поводу мусульман:

«Обязательно проявлять максимум доброжелательности к мусульманам... демонстрируйте и притом самым торжественным образом симпатии к мусульманам»[39].

И опять же Ленин по поводу критики религии во время массового религиозного праздника – Пасхи:

«... в газетах напечатано письмо или циркуляр ЦК насчет 1 мая, и там сказано: разоблачать ложь религии или нечто подобное. Это нельзя. Это нетактично. Именно по случаю Пасхи надо рекомендовать иное: не разоблачать ложь, а избегать, безусловно, всякого оскорбления религии»[40].

На гонения это не похоже, православные «историки» об этом знают. Именно поэтому была выдумана легенда о том, что якобы Ленин хотел физически уничтожить «всех попов». Документ появился в начале 90-х. Его содержание:

«1 мая 1919 г. № 13666/2.
Председателю ВЧК тов. Дзержинскому Ф.Э.
УКАЗАНИЕ
В соответствии с решением ВЦИК и Сов. Нар. Комиссаров необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатать и превращать в склады. Председатель ВЦИК Калинин, Председатель Сов. Нар. Комиссаров Ульянов (Ленин)»[41].

Всерьез подобное рассматривать не стоит. В Советской России не было документов, где написано «указание», во-вторых, номер уж очень подозрительный – 13 666, то есть сочинял это какой-то религиозный фанатик. Конечно, в архивах такого документа нет. И фальшивка уже была рассмотрена много раз.

Рассмотрим реальные ситуации. Действительно были места, где крестьяне жаловались на декрет об отделении церкви от государства. Особенно в малонаселенных пунктах, но далеко не во всех.

В журнале «Церковь и революция» появилось такое сообщение в 1919 году:

«<…> Говоря прямо, декрет <…> был встречен гражданами Ладвинской волости не только несочувственно, но даже враждебно. Почему? Потому что коренные устои церкви, чисто фанатическое настроение к неприкосновенности церкви, как к нечто духовному, особенно это касается по отношению к христиански-православной религии. «Делайте что хотите с другими культами и религиями, но наш оставьте в покое», — таково резюме взглядов крестьянства волости в целом и это мнение очень твердо держится среди масс.

<…> Главное, чем недовольны крестьяне — это снятием икон в школах и учреждениях: «как это — говорят, — придут дети в школу и будут учиться не имея в классе иконы, им и глаз не на что перекрестить, зайдешь ли в правительственное учреждение — заходишь точно в хлев.

Еще большим недоумением и раздражением реагировали граждане на отмену преподавания в школах Закона Божия, также сильно взбудировали гражданские браки, похороны и т.п.»[42].

Тут речь не идет о репрессиях. Просто крестьяне (речь идет о малонаселенной области) – православные фанатики. Они не против того, чтобы другие религиозные культы терпели лишения, но вот православный культ нужно защищать и содержать, для чего-то преподавать в школе и размещать иконы в правительственных учреждениях. Почему-то нужно нарушать закон ради церковников.

И ведь в ситуации, скорее всего, повинны сами попы, которые в церквях постоянно говорили о гонениях. Благо, что подобных обращений было не так уж и много. Большинство поддерживалось декрет об отделении церкви от государства.

Регистрировали религиозные общества легко. Например:

«граждане РСФСР православного вероисповедания, образующие религиозные группы и общества, как ранее имевшие в своем использовании храмы и культовое имущество в порядке инструкции НКЮ от 24 августа 1918 года (Собр[ание] Узаконений] 1918 г. № 62, ст. 685)

Религиозные группы и  общества православного вероисповедания, уже  зарегистрировавшиеся  согласно инструкции, опубликованной в  Изв[естиях] ВЦИК от 27 апреля 23  г., новой  регистрации  не подлежат»[43].

Православные храмы оставались за православными общинами. В плане права – безвозмездная аренда. Но естественно, храмы должны содержаться за счет общины. Государство не будет оплачивать ремонт и др. работу.

Для православных были созданы условия замечательные, поскольку прихожан было больше, чем у любых других религиозных организаций, попы могли прожить, особенно верхушка поповская. Но прожить – не вариант, они явно хотели шиковать и ради этого готовы были пойти на конфликт с властью. Их главное требование – отмена декрета об отделении церкви от государства.

А вот какой был интересный конфликт верхушки церковников и прихожан:

«Граждане села Малопинежского Северодвинской губернии вынесли постановление: образовать при малопинежской церкви свободную, независимую от патриарха, архиерея и епархиального совета общину верующих и избрали священником гражданина Якова Куклина, прежде служившего псаломщиком. Когда они просили епархиальное начальство, еще до выборов, назначить им Куклина священником, им было в просьбе отказано. И прихожане написали Ленину: «Разве им на руку бедные псаломщики? А он служит прекрасно и молится вслух о здравии Советского правительства…»

Узнав об избрании священника помимо их распоряжения, архиереи направили приходскому совету грозное послание с требованием запереть храм и не допускать в нем богослужений впредь до прибытия к ним назначенного священника.

В ответ на это община вынесла свое постановление: «Никто не вправе закрывать наш храм, кроме Советской власти, так как наша церковь есть народное достояние».

VIII отдел Наркомюста на запрос о законности действий этих верующих ответил, что они действовали в полном соответствии с законом»[44].

Ранее о подобном и думать не могли. Попы все решали, а не верующие, которых заставляли верить силой законов и особенно царских штыков. Это же относился к попам, которые часто порывали с религиозным культом:

«Я окончательно потерял веру в старого бога, — пишет священник-благочинный А. Петров в Архангельское церковно-епархиальное управление, — и поверил в нового, имя ему — труд… Честные отцы духовные! Положив руку на сердце, скажите: все ли вы верите в силу своих непрестанных молитв, кадильного дыма, разных многих других действий? Если не верите, бросьте!»

…Дьякон Рождественский из села Людинова Калужской губернии пишет, что служить в армии не может и по здоровью и по возрасту, да и обуви и одежды нет. Поэтому посылает 100 рублей и книги, в которых, как он читал в «Правде», нуждается Красная Армия.

… «Нижегородская коммуна» от 2 марта 1919 года сообщила, что в селе Городец в местный комитет пришел священник Федор Александрович Разумов и подал заявление о приеме в партию. Пока его зачислили в группу сочувствующих»[45].

В тюрьмах власть не запрещала посещать верующих:

«Разъяснение VIII отдела Наркомюста от 27 августа 1919 года. С точки зрения закона для административной тюрьмы не встречается препятствий к тому, чтобы то или иное помещение в тюрьме или зал, предназначенный для культурно-просветительной работы, предоставлялись в определенные часы и дни по желанию верующим арестантам под нужды культа»[46].

Похоже ли это на всю ту ложь, которую теперь распространяют церковники? По их утверждению, за все погромы отвечают большевики. Истории там такие, что как будто верующих с попами прямо запирали в храмах, а затем взрывали под сатанинский хохот.

Никакие погромы по религиозному признаку большевиками не осуществлялись. Почти все подобные акции характерны для крестьянских восстаний. Большевики со временем установили порядок, когда за подобные погромы была уголовная ответственность.

Более того, в архивах сохранились протоколы допросов, конкретные обвинения. Никого не осудили за то, что он верит в бога. Гонения были в Российской Империи, например гонения на старообрядцев. Их преследовали именно за веру.

Вскрытие мощей

Поскольку церковники не прекратили антисоветскую агитацию с использованием различных «чудес» и призывов, властям пришлось ответить радикально. Попы стали активно использовать мощи в пропаганде православия, мощи якобы «мироточили», кого-то там «исцеляли». А большевики прекрасно знали, что собой представляют эти самые мощи, нужно было только показать это людям.

Мощи решили проверить. Во время проверки были не только сторонники власти, но и попы, и местные жители, преимущественно прихожане, которые искренне верили в то, что мощи «нетленные». Итоги таких проверок:

«Оказалось, что серебряные гробницы, часто блистающие драгоценными камнями, содержали в себе либо истлевшие, превратившиеся в пыль кости, либо имитацию тел с помощью железных, обмотанных тканями каркасов, дамских чулок, ботинок, перчаток, ваты, окрашенного в телесный цвет картона».

«22 октября 1918 года, при приеме на учет богослужебного имущества Александро-Свирского монастыря Петрозаводской губернии, в литой раке, весящей более 20 пудов, вместо «нетленных» мощей Александра Свирского была обнаружена восковая кукла»[47].

Результаты остальных проверок доступны по ссылке – «Про вскрытие мощей». Главная цель:

«Во всех случаях обнаружения шарлатанства, фокусничества, фальсификаций и иных уголовных деяний, направленных к эксплуатации темноты, как со стороны отдельных служителей культа, так равно и организаций бывших официальных вероисповедных ведомств, — отделы юстиции возбуждают судебное преследование против всех виновных лиц, причем ведение следствия поручается следователям по важнейшим делам при отделах юстиции или Народном комиссариате юстиции и само дело разбирается при условиях широкой гласности»[48].

А ведь это действительно самое настоящее мошенничество. Крестьяне откликались, как правило, таким образом:

«Я-то, дура, прошлый год приходила сюда и, когда подходила к раке, вся дрожала от страха, думая, что здесь действительно нетленный святой, а вот тут смотри, какая дрянь наложена вместо святого».

Данная акция нанесла урон имиджу церкви, так как во всех случаях вместо заявленных нетленных и особых мощей там был только, как правило, всякий мусор, который долгие годы приносил церковной казне большие деньги. Забавно, что уже после крушения СССР весь этот мусор церковь «чудесным образом» обрела вновь, и теперь верующие поклоняются тому же самому тряпью, куклам, костям да гнили в золотой раке.

Гражданская война

Поскольку коммунистическая партия не соглашалась содержать попов за государственные деньги, они часто переходили на сторону белого движения, где их услуги оплачивались. Они благословляли всех противников большевиков.

Тут нужно сразу вспомнить об одном важном моменте. В первые месяцы после революции большевики продемонстрировали слабость, то есть врагов они отпускали под честное слово, например того же генерала Краснова. Большинство отпущенных под честное слово продолжили активную борьбу против Советской России.

Со временем пришло понимание, что революция должна себя защищать, иначе поражение неизбежно. После покушения на Ленина и убийства нескольких советских деятелей власть изменила тактику – теперь с врагами республики, особенно с вооруженными, расправлялись, а не отпускали под честное слово на волю.

Один из первых эпизодов, где в восстании участие принимал поп, - Ярославское восстание. Вот что было:

«Шедшая улица со станции Всполье в город упирается как раз в церковь, с которой всё время бил пулемёт. Мною было выкачено одно орудие против этой церкви и шагов из 1000 она была обстреляна, но всё же пулемёт с таковой бил. В ночь на 8 или 9 церковь была красноармейцами окружена и с таковой с пулемётом был снят поп»[49].

Поп стал мучеником, поскольку поступили с ним за столь благочестивый поступок уж очень жестко:

«На Владимирской церкви был пулемёт, и священник с пулемётом был снят и расстрелян на ст. Всполье»[50].

Знаете, что самое интересное? Данный священник был прославлен как священномученик. Речь идет об Александре Смирнове, невинно убиенным за веру в то, что пулемет с божьей помощью остановит проклятых безбожников.

Новая порция мучеников – бандформирования в годы гражданской войны. Примечательно, что назывались они: полк «Иисуса Христа», «Богородичный полк» и т. д.

Люди там были интересные:

"Сегодня вступил в город полк "Иисуса Христа". У солдат вместо нашивок белые кресты. Я говорил с одним офицером, бывшим батюшкой из Казани, который мне сообщил, что задачей полка "Иисуса Христа" вырезать всех большевиков и жидов в России, в Европе и освободить Иерусалим от турок и жидов. В полку "Иисуса Христа" есть специальная пулеметная команда из духовенства..."[51].

Не стоит удивляться: деятели из этого полка тоже могут считаться мучениками за веру.

У Колчака попы неплохо устроились:

«Управление Главного военного священника весной-летом 1919 г. предполагало издавать еженедельный (32 страницы) религиозно-патриотический журнал «За Русь Святую», который бы, однако, не был официальным органом управления, а носил бы общественный характер (в журнале предполагалось иметь религиозно-нравственный, апологетико-миссионерский, патриотический и церковно-общественный отделы, а официальный отдел – лишь в виде приложения отдельными оттисками; обложку его должны были украшать портреты адмирала Колчака и патриарха Тихона).
В ведении военного духовенства оказывались и некоторые вопросы, связанные с общецерковными проблемами. Например, главный военный священник Сибирской армии весной 1919 г. ходатайствовал перед уполномоченным по охране государственного порядка и общественного спокойствия в Пермской губернии о снятии с экрана «как кощунственной и оскорбительной для религиозного чувства православных людей» планируемой к показу в Екатеринбурге (ранее уже запрещенной в Омске) кинокартины «Отец Сергий» (просьба его была удовлетворена). В апреле 1919 г. ВВЦУ предложило Главному военному священнику организовать силами военного духовенства духовную охрану частей Омского гарнизона от баптистской пропаганды»[52].

Надежда на белое движение была, поскольку в разные периоды гражданской войны белые занимали даже большую территорию, чем красные. Но они ничем примечательным кроме террора не отличились, поэтому зачастую порождали массовые восстания еще до прихода большевиков. Не помогли им победить и интервенты из Антанты, которые также принимали активное участие в борьбе против большевизма.

Среди жертв религиозных гонений особо выделяется поп Виталий Багинский.

Из материалов суда:

8 сентября 1919 года Багинский арестовал 9 крестьян, заподозренных в сочувствии к большевикам. Пятерых вывели за деревню и медленно зарубили шашками. Остальных он запер в амбаре и ждал, когда они умрут от жажды и голода.
     Багинский выехал в деревню Михайловку, собрал сход и заставил крестьян присягнуть Колчаку. 11 человек, не принявших присягу, он арестовал, и несколько суток по его приказу крестьян пытали и пороли, а после расстреляли.
     В сентябре 1919 года карательный отряд Багинского в деревне Нижнеколосовке арестовал за неявку по мобилизации 37 крестьян. Их целую ночь пытали и пороли, а утром сын Багинского вывел их за околицу и расстрелял.
    Всего за 1918-1919 годы при выездах в деревни с карательным отрядом Багинский лично расстрелял 163 человека и арестовал 132. Но это только часть жертв Багинского, то, что было доказано на суде. По процедурно недоказанным показаниям свидетелей число лично убитых Багинским превышает 600 человек.

Монастыри и церкви часто использовались как склад оружия для белогвардейцев. В Соловецком монастыре было найдено:«8 трехдюймовых орудий, 2 пулемета, свыше 600 винтовок и берданок и большое количество боеприпасов»[53].

После успеха белой армии попы продолжали выдвигать требования, надеясь на то, что уже слабая власть, которая, казалось бы, дышит на ладан, вдруг изменит политику. Типичное воззвание представителей культа:

«Даже татары больше уважали нашу святую веру, чем наши теперешние законодатели. Доселе Русь называлась святою, а теперь хотят сделать ее поганою. И слыхано ли, чтобы делами церковными управляли люди безбожные, не русские и не православные?.. составляйте союзы для защиты заветных святынь... Лучше кровь свою пролить и удостоиться венца мученического, чем допустить веру православную врагам на поругание»[54].

На самом деле время, когда татары были во главе, – золотой период русской церкви. Незадолго до революции попы ностальгировали:
«В татарский, или монгольский, период, независимое положение церкви нашей упрочилось благодаря покровительству татарских ханов Золотой Орды. В этот период времени церковь наша получает от ханов особые привилегии, благодаря которым духовенство благоденствует и становится крупной капиталистической величиной»[55].

Тут есть принципиальный момент. Дело в том, что татары православными не были, однако они платили попам, а те служили молебны в их честь, говорили жителям, что даже такая власть – от бога. То есть завоеватели использовали церковь как инструмент.

Церкви неважно, управляют государством безбожники, язычники или еще кто-либо. Главное: чтоб социальные функции религии оставались в силе, чтобы государство укрепляло авторитет культа для эффективного управления темными массами.

Большевики поступили подло, ибо в подобных услугах не нуждались. Но в воззваниях попы всегда «тонко намекали» новой власти: все закончится, как только вы начнете платить.

Если бы большевики начали платить церкви, то гражданская война бы не завершилась, просто вместо строительства социальной инфраструктуры стали бы накачивать деньгами церковь, которая бы ничего в этой ситуации уже изменить не смогла. Ведь в поздний период тот же патриарх Тихон призывал белое движение прекратить войну, его слушал хоть кто-то? Конечно нет. Его бы за такие призывы на территории белых расстреляли.

Обидно для попов было то, что еще не так давно (летом 1917 года) на Всероссийском съезде православного духовенства и мирян был:

«Предрешён вопрос о том, что отделение церкви от государства не произойдёт, и что обеспечение духовенство будет получать от государства»[56].

В восстаниях против советской власти попы участвовали почти всегда. В ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при СНК РСФСР) отмечалось:

«Действительно, церковь стала гнездом не только присущей пассивной, но и активнейшей контрреволюции. Достаточно вспомнить о целом ряде крестьянских восстаний, где поп играл роль не только агитатора, но и часто организатора»[57].

Послание патриарха, где он проклинал советскую власть, нередко использовали контрреволюционеры в своих целях даже после того, как тот формально присягнул новой власти:

«Офицер Мяздриков, впоследствии принимавший участие в восстании 8-9 июля, читал послание патриарха Тихона, где говорилось, что Советская власть посягает на церковь и её достояние. По прочтении послания Мяздриков говорил речь, где призывал народ сплотиться на защиту церкви, на которую посягают большевики. Говорили и другие ораторы о том, что большевики хотят обобрать церкви, притеснять веру христианскую, что власть захватили евреи и что надо твердо стать на оборону церкви. Епископ, стоя на амвоне, при мне речей не говорил, а лишь, по-видимому, сочувственно слушал и время от времени благословлял народ и ораторов»[58].

Странно, что коммунисты долго терпели различные призывы со стороны церковников. Ведь были открытые воззвания, где призывали проливать кровь за православие, а кто «гонители» - известно и так.

Но доставалось в основном только тем, кто прямо участвовал в восстании. Типичные сообщения с мест:

«были расстреляны 36 человек, среди них три бывших офицера, поп, прини­мавший деятельное участие в восстании»[59].

Еще одного попа расстреляли:

«за восстание в Диево-Городицах против Советской власти»[60].

А католического попа расстреляли:

«за агитацию против Советской власти среди местного гарнизона польской роты»[61].

Подытожим. Французский историк Николя Верт о ситуации:

«23 января 1918 г. советская власть обнародовала закон об отделении церкви от государства и школы от церкви, согласно которому церковь уже не была «юридическим лицом», не имела права на собственность, права получать субсидии и вести обучение в государственных и частных школах. Она могла бесплатно пользоваться культовыми сооружениями и предметами, а также свободно отправлять религиозные обряды, если они не нарушали общественного порядка. Каждый гражданин был свободен в выборе религии, которую он мог исповедовать или не исповедовать. Иерархи церкви сочли этот закон (имеющий определенные аналогии с французским законом 1905 г.) неприемлемым. Патриарх Тихон предал коммунистов анафеме. Священнослужители были объявлены «классовыми врагами» и стали жертвами репрессий, поскольку во время гражданской войны они часто оказывали поддержку контрреволюционерам»[62].

Сотрудники института российской истории РАН:

«Многие из сельских священников принимали участие в крестьянских восстаниях, причем не только в качестве рядовых участников, но и руководителей. Монастыри, цер­кви и церковные помещения нередко становились местами хранения оружия антисоветских организаций, убежищем для их членов. Многие священники вели активную агитацию, скрытую или явную, против советской власти, устраивали панихиды по последним русским царям, призывали к восстановлению монархии. Советскую власть они счита­ли порождением антихриста и поэтому незаконной. Главная причина подобной позиции духовенства заключалась в политике советской власти по отношению к церкви. В большинстве своем сельские священники крайне негативно отнеслись к декретам большевиков о свободе совести и вероисповеданий и об отделении церкви от государства и школы от церкви. Их недовольство вызвала аграрная и продовольственная политика советской власти, так же как и упомянутые выше декреты, подрывающие основы их материального благосостояния. Данная тема постоянно звучала в антисоветских пропо­ведях и агитации духовенства»[63].

Голод и изъятие церковных ценностей

Формально церковники, которые находились на советской территории, приняли новую власть, иногда даже осуждали белогвардейцев, особенно в период, когда стало ясно, что поражение неизбежно.

Но все изменила ситуация в Поволжье. Из-за засухи и отсталого сельского хозяйства начался массовый голод. В Российской Империи голод – нормальное дело, когда смерти тысяч человек просто игнорировались, но тут подход должен был измениться радикально. Большевики, несмотря на то что почти все ресурсы были пущены на гражданскую войну, начали бороться с голодом, но проблема в том, что средств для этого было мало.

В это же время церковники организовали Всероссийский церковный комитет помощи голодающим. Они собирали деньги и еду для помощи голодающим. Понятно, что никто особо это мероприятие не контролировал. Неизвестно, сколько церковь отдавали голодающим, а сколько присваивала себе.

Со временем стало ясно, что для ликвидации голода необходимо задействовать все ресурсы. Власть объявила об изъятии церковных ценностей. Стоит заметить, что формально эти ценности церкви не принадлежали, они считались «общественной собственностью».

Даже во времена царизма иногда использовались церковные богатства для нужд государства. При Петре Великом во время войны переплавляли колокола. Церковники не возражали, но тут они взвыли, поскольку дорогие побрякушки для них важнее голодающих.

Патриарх Тихон выступил против изъятия церковных ценностей:

«<…> Мы нашли возможным разрешить церковно-приходским советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления, о чём и оповестили Православное население 6(19) февраля с. г. особым воззванием, которое было разрешено Правительством к напечатанию и распространению среди населения.

Но вслед за этим, после резких выпадов в правительственных газетах по отношению к духовным руководителям Церкви, 10 (23) февраля ВЦИК, для оказания помощи голодающим, постановил изъять из храмов все драгоценные церковные вещи, в том числе и священные сосуды и прочие богослужебные церковные предметы. С точки зрения Церкви подобный акт является актом святотатства… Мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею как святотатство — миряне отлучением от Неё, священнослужители — извержением из сана (Апостольское правило 73, Двукратн. Вселенск. Собор. Правило 10)»[64].

Примечательно, что подобное выступление патриарха лишь разозлило народ, поскольку голод все же страшнее, чем отлучение от церкви. Большевики изъяли в церквях[65]:

• Золота 33 пуда 32 фунта
• Серебра 23,997 пуда 23 фунта 3 лота
• Бриллиантов 35 670 шт.
• Прочих драгоценных камней 71 762 шт.
• Жемчуга 14 пуда 32 фунта
• Золотой монеты 3 115 руб.
• Серебряной монеты 19 155 руб.
• Различных драгоценных вещей 52 пуда 30 фунта

Как уже отмечалось ранее, церкви эти богатства не принадлежали. Церковники призывали верующих препятствовать изъятию ценностей, иногда похищали золотишко и покидали территорию Советской России.

Несмотря на призывы попов, в большинстве своем изъятию ценностей никто не препятствовал, но, к сожалению, иногда бывали конфликты, причем кровопролитные. Терпеть такое больше нельзя, так что в итоге решили привлечь к ответственность самого патриарха Тихона, который постоянно «обличал» правительство.

Правительство:

«Требует от гражданина Белавина [патриарха Тихона] как от ответственного руководителя всей иерархии определённого и публичного определения своего отношения к контрреволюционному заговору, во главе коего стоит подчинённая ему иерархия»[66].

Доказательства причастности Тихона к контрреволюционному заговору найти было несложно, ведь чего стояли его призывы, когда он требовал проливать кровь? Его, правда, не арестовали, а заключили под домашний арест.

Но это изменило ситуацию. Значительная часть церкви отказалась признавать Тихона главой церкви и отделилась от «староцерковников». Так называемые обновленцы поддержали акцию советского правительства.

Тихон избежал всякой ответственности за свои деяния. Все завершилось для него очень просто. Он раскаялся:

«Обращаясь с настоящим заявлением в Верховный Суд РСФСР, я считаю необходимым по долгу своей пастырской совести заявить следующее:

Будучи воспитан в монархическом обществе и находясь до самого ареста под влиянием антисоветских лиц, я действительно был настроен к Советской власти враждебно, причём враждебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям. Как то: обращение по поводу Брестского мира в 1918, анафематствование в том же году власти и наконец воззвание против декрета об изъятии церковных ценностей в 1922. Все мои антисоветские действия за немногими неточностями изложены в обвинительном Заключении Верховного Суда. Признавая правильность решения Суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня изъ под стражи.

При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежёвываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции»[67].

И затем обвинения были сняты.

Хотя в сводках ОГПУ указывалось:

«Деятельность духовенства за отчетный месяц (март 1922 г.) сосредоточивалась преимущественно на вопросах об изъятии церковных ценностей. Весь ход кампании по изъятию распадается на два резко разграниченных периода. До издания Тихоном воззвания к духовенству (о котором говорилось в отчете о политсостоянии крестьянства) последнее вело себя в общем пассивно. С момента получения духовенством воззвания на местах начинается усиленная кампания по провоцированию волнений, распространению слухов о том, что ценности якобы пойдут в пользу коммунистов и т. д. Вместе с тем во многих местах начинаются волнения (Петроград, Шуя, Смоленск, Елатьма и т. д.). Исключительная роль в этих волнениях духовенства несомненна. Чрезвычайно характерным является то, что всюду, где только духовенство относилось более или менее сочувственно к изъятию, никаких волнений не было. Организационной деятельности духовенства в течение отчетного месяца не наблюдалось. Отмечены частные случаи симулирования церковниками ограбления храмов. В Симбирске несколько священнослужителей были уличены в продаже ценностей спекулянтам»[68].

Попов, которые организовывали провокации, – судили. Некоторых даже расстреляли. Но чаще всего смертные приговоры заменяли тюремными сроками. Характерный пример – епископ Арсений (Смоленец). Революционный трибунал приговорил его к расстрелу, но сразу же приговор был заменен сроком заключения на 10 лет. Вышел на свободу он через 3 года и затем сразу же стал управлять минской епархией.

Голодающим церковь отдавать золотишко не захотела, однако на войну (речь идет о Первой мировой войне) – пожалуйста:

«Смеем заявить, что если власть государственная и церковная пригласит, разрешит, повелит, то церкви и обители без промедления и без сожаления отдадут и медь колоколов, и золото и серебро утвари, и драгоценности икон, и украшения крестов и облачений, лишь бы только это не соблазнило верующего чувства, лишь бы это заставило и других, кто в силах, отдать серебро и злато на нужды войны»[69].

Уголовный кодекс РСФСР

Рассмотрим законы, которые действовали на территории РСФСР. В данном случае это уголовный кодекс от 1926 г. Поскольку, как утверждают верующие, в СССР были гонения «за веру», то это должно было отразиться в уголовном кодексе.

Как и ранее, было запрещено заставлять людей отправлять религиозный культ. Также появилась 121 статья, где запрещалось: «преподавание малолетним и несовершеннолетним религиозных вероучений в государственных или частных учебных заведениях и школах»[70].

Наказание – принудительные работы на срок до одного года.

По 120 ст.:

«Совершение обманных действий с целью возбуждения суеверия в массах населения, а также с целью извлечь таким путем какие-либо выгоды».

Статья 123 - запрещено:

«присвоение себе религиозными и церковными организациями административных, судебных или иных публично-правовых функций и прав юридических лиц».

А вот в 125 статье особо указывалось, что запрещено:

«Воспрепятствование исполнению религиозных обрядов, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан».

Ответственность - принудительные работы на срок до шести месяцев.

Церковь в СССР

Со временем выступать против власти уже не имело особого смысла, поскольку подавляющее большинство верующих уже поддерживали СССР, и многие антисоветские выступления попов пресекались прихожанами.

К условиям нужно было приспосабливаться. Появились группы попов, которые впоследствии организовывали свои «народные» церкви. До отделения фактического они обратились к верующим:

«В течение пяти лет тяжелой геройской борьбы рабоче-крестьянского правительства со всеми врагами русского трудящегося народа православная наша церковь по вине правящей своей иерархии, была безучастна к страданиям и жертвам своих детей на полях сражений, в эпидемиях, и в муках голода, отстаивавших свое будущее и свою свободу.

Высшие церковные управители верно держали сторону классовых врагов трудящегося народа и своей властью, своим должностным авторитетом удерживали подчиненных им младших собратий от сочувствия и поддержки боровшемуся народу.

В нынешнюю тяжкую годину голода, истреблявшего миллионы граждан, российские духовные прислужники мирового капитализма устами своих собратий выразили за границей свою затаенную мечту вернуть власть в России помещикам и капиталистам под видом восстановления царского престола из дома Романовых. Внутри же России через воззвание патриарха Тихона попытались затруднить помощь умирающим от голода за счет храмовых ценностей. Они пытались поднять народное восстание и цепями голода задушить ненавистную им советскую власть.

Но широкие массы народные и большинство рядового духовенства не пошло на их призыв; они осуждены народной совестью и смерть умирающих от голода да падет на тех из них, кто захотел использовать народное бедствие для своих политических целей.

Мы, нижеподписавшиеся священнослужители православной церкви, решительно осуждаем тех своих иерархов и тех пастырей, которые виновны в организации противодействия государственной власти в оказании помощи голодающим и в других начинаниях, направленных на благо трудящихся.

Мы считаем необходимым немедленный созыв поместного собора для суда над виновниками церковного разрыва, решения вопроса об управлении церковью и об установлении нормальных отношений между ней и советской Россией.

Мы призываем всех верующих православной церкви, священного и мирского чина поддержать наш голос обращением к государственной власти о скорейшем созыве поместного собора для устроения церкви и умиротворения жизни народной»[71].

Обращение подписали будущие обновленцы. Со временем они стали влиятельнее староцерковников. Это было выгодно не только в том смысле, что староцерковники были замешаны в уголовщине, но еще и в том, что к обновленцам переходили церкви, следовательно, и доход с них они тоже получались весь, не отправляя деньги в центр, как было ранее.

Верующих становилось меньше, но все равно их было много. И желающих заработать на предрассудках невежественных масс хватало. Власть советская ни в коем случае не сделала обновленцев «государственной церковью». Наоборот, на них постоянно делали карикатуры в антирелигиозных изданиях, писали критические статьи. Часто с ними полемизировали. Чего стоят открытые диспуты[72] Луначарского и лидера обновленцев Введенского.

Со временем изменился порядок регистрации церковных общин. Ранее была простая схема – 20 человек и поп, теперь же была инструкция «О порядке регистрации религиозных обществ и выдачи разрешений на созыв съездов таковых». Создавались религиозные общества, где был свой устав, у рядовых верующих появилось больше возможностей влиять на церковную жизнь. Деньги церкви хранились у старосты для того, чтоб поп не разграбил средства общины.

Для регистрации религиозного общества было достаточно 50 человек, они могли претендовать на управление несколькими церквями. Если верующих было менее 50 человек, то создавалась религиозная группа. Правительство церкви отдавало в безвозмездную аренду с условием, что ремонтные работы производятся за счет прихожан и попов.

Это была главная проблема для церковников, которые не собирались тратить деньги на здания, из-за чего те приходили в упадок. Когда же это происходило, попы легко могли перейти с одной церкви в другую. Их было очень много в царской России.

Позиция большевиков по поводу реставрации церквей за государственный счет[73]:

• до 1613 г. — были объявлены неприкосновенными;
• в 1613—1725 гг. — «в случае особой необходимости» могли подвергаться изменениям;
• в 1725—1825 гг. — сохранялись только фасады;
• после 1825 г. — к памятникам не причислялись и государством не охранялись.

Уже к середине 20-х около половины всех храмов были заброшены. При царизме их строили активно. Даже в малонаселенных пунктах, где проживало несколько сотен человек, могли построить несколько храмов, иногда даже 3-5. Как такое можно содержать своими силами, без какой-либо поддержки со стороны государства? Это нереально. Особенно когда речь идет о людях, для которых единственная «святость» - обирать простаков.

После гражданской войны советская власть создала условия, при которых церковь перестала быть основным социальным институтом. Почти во всех населенных пунктах появились школы, избы-читальни, проводились просветительские мероприятия, постоянно приезжали лектора в глухие деревни. Даже жители сельской местности выписывали научно-популярную литературу.

Общество традиционное становилось современным. Социальные институты и права, которые гарантировала советская власть населению, явно способствовали отходу от церкви. Многие верили, но это стало чем-то формальным, посещаемость храмов резко снизилась, и в лучшем случае большинство верующих посещало храм только по праздникам.

Если сегодня образование воспринимается как данность, то тогда это было реальное завоевание. Посредством образования людям пропагандировался научно-материалистический взгляд на мир, опровергались как суеверия, типичные для крестьян, так и религиозные догмы.

В 1927 году староцерковники уже не могли больше оставаться в стороне от жизни. Фактический, а не формальный глава церкви Сергий заявил в своей декларации:

«Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами как удар, направленный в нас»[74].

Не стоит думать, что все староцерковники приняли декларацию. Но она была вынужденной мерой прежде всего из-за популярности обновленцев, так как прихожане все чаще переходили к ним именно из-за положительного отношения последних к советской власти.

Интересно, что даже в ту пору периодически население выступало против строительства храмов. Так, рабочие в 1928 году протестовали против строительства церкви:

«Против постройки церкви

Владимир. На фабрике "Коммунистический Авангард" разгорается большая борьба вокруг постройки церкви. На собрании актива рабочих и работниц, где присутствовало около трехсот человек, обсуждался вопрос о постройке, а также появившихся в связи с этим заметках в местной и центральной печати. В принятой резолюции собрание ходатайствует перед местными и центральными правительственными органами об отмене разрешения на постройку церкви, а средства и материал, собранные на стройку передать рабочим на расширение культурных учреждений. Собрание призывает рабочих и работниц забирать обратное деньги, внесенные на постройку церкви»[75].

А причина вот в чем:

«В то же время со стороны церковников усиливается агитация за постройку церкви; заправилы церковного совета пытаются проводить свое влияние в различных общественных организациях, куда они пролезли и где даже сделались "активистами". Церковник Васяков состоит членом горсовета; он предлагал в горсовете организовать сбор денег одновременно на детдом и на постройку церкви. Церковники группируются даже вокруг фабричного комитета. Васякова фабком, против желания рабочих, выдвинул сборщиком членских взносов. Фабком заявлял, что Васяков - "лучший профактивист"».

Подобное встречалось нередко. Несмотря на законы, попы часто продвигались даже в правительственные органы (или продвигали своих людей), особенно в период новой экономической политики.

И вот еще один интересный момент из истории. Календарь, где отмечены выходные дни:

Как видно, религиозные праздники тоже считаются нерабочими днями. И все это в государстве, где уже более 10 лет людей якобы преследовали только «за веру», по утверждению современных церковников.

Изменилась ситуация тогда, когда власть объявила о сплошной коллективизации. Дело в том, что до коллективизации было мелкое примитивное хозяйство, тогда как в XX веке уже применялась сельскохозяйственная техника, и в развитых странах уже давно было крупное хозяйство.

Для эффективности следовало и в СССР создать крупное хозяйство. Поскольку был провал хлебозаготовок, хлебные войны, когда кулаки спекулировали ценами, то сделали это ускоренно. Преимущества колхозов очевидны: повышение сбора урожай, использование научных достижений и техники (трактор, комбайн), что не имеет смысла использовать при мелком хозяйстве, механизация. А это основа индустриализации. Были эксцессы, но такой поворот для развитой страны был неизбежен.

Колхозы для попов, кулаков и нэпманов – почти смертный приговор, поскольку менялись социальные основы СССР. Естественно, эти социальные слои заняли антисоветскую позицию, отстаивая положение, что примитивное хозяйство, характерное еще для Российской Империи, лучше крупного хозяйства.

Для попов идеально положение, когда «стабильность», то есть они свыклись с НЭПом, а вот коллективизация и индустриализация – удар по укладу вообще всей страны.

В ОГПУ (Объединённое государственное политическое управление при СНК СССР) указывалось:

«В отношении воздействия на женскую массу села особую роль играют попы и разные сектанты, твердящие о необходимости «смотреть за своими мужьями и не допускать их вступления в колхозы» (Шевченковский округ). Основным мотивом противоколхозной агитации церковников является указание на то, что «в колхозах будет запрещено посещать церковь, костел и выполнять религиозные обряды» (Проскуровский округ)».

«В селах Завалийках и Курниках кулацкая группа под руководством попа агитирует против организации коллектива, запугивая крестьян будущей войной и интервенцией. Благодаря деятельности этой группы вопрос о сплошной коллективизации сел до сих пор не разрешен»[76].

Бывали и другие ситуации:

«Неграмотные крестьянские массы, жившие в варварских условиях, находящиеся под влиянием попов, легко поддавались манипуляциям. Попы заявляли о пришествии Антихриста. Кулаки добавляли, что те, кто вступил в колхоз, вступили в союз с Антихристом. На двадцатипятитысячников (сторонников коллективизации - kritix) нападали, их избивали. Несколько десятков были замучены, застрелены или зарублены топорами кулаков»[77].

Подобных докладов с мест полно:

«Кимрский окр. В Ленинском районе, с. Минеево, местный поп в беседе с группой женщин грозил «отлучением» от церкви, если они вступят в колхоз, так как «колхоз — это антихристово гнездо».

«Рязанский окр. В сел. Захупты Ряжского района поп совместно с двумя монашками вел агитацию против вступления в колхозы: «На будущий год будет большой голод. Все равно все колхозы развалятся»[78].

Власти пришли к заключению:

«Антисоветская деятельность кулачества и духовенства — это единый фронт в деревне. Только поп это делает тоньше, чище, прикрываясь религией. Если говорить в этом отношении о разделении труда между попом и кулаком, то роль попа — роль «агитатора», в основном агитационная. Поп собирает собрания верующих и их обрабатывает в необходимом направлении. Разъезжает с агитацией по деревням. Составляет «шпаргалки» для выступающих на общих крестьянских собраниях. Агитирует против деления крестьян на кулаков, середняков и бедноту, говоря: «Все мы братья». Призывает не идти за партийцами и комсомольцами, которые идут против бога. Наиболее отсталых, в особенности женщин, пугают лишением исповеди и всех прочих «святых таинств». Устраивает кружечные сборы для помощи бедноте»[79].

Различного рода ростовщики и спекулянты воевали против коллективизации как могли. Были теракты и убийства сторонников коллективизации, конфликт уже нельзя было сдерживать, и любые церковники, которые выступали с кулаками заодно, объявлялись врагами. Им уже ничего не оставалось, кроме как сражаться до конца. Как известно, в этой войне они потерпели поражение.

Но в планах у них было создать государство в государстве. В отдельных областях у кулаков были сотни так называемых подкулачников, то есть бандитов, которые «выбивали» долги (в государстве ростовщичество было запрещено), а также их поддерживали местные попы, так как кулаки нередко содержали поповскую братию. Поскольку большинство крестьян презирало кулаков, авторитет попы теряли именно за поддержку кулаков. Сельские церкви пустели на глазах.

В городе ситуация была иная. В 1930 году попы написали записку о нуждах православной патриаршей церкви в СССР. Некоторые пункты[80]:

«Страховое обложение церквей, особенно в сельских местностях, иногда достигает таких размеров, что лишает общину возможности пользоваться церковным зданием. Необходимо снизить как оценку церковных зданий (отнюдь не приравнивая ее к зданиям доходным), так и самый тариф страхового обложения».

Страховое обложение было стандартным, как и для прочих общественных организаций. Церковники все так же торговали свечками да иконками с большой наценкой, только при Хрущеве наценки были скорректированы, что с тех пор они продавали свечи не с 1500%-й наценкой, а «лишь» 200%-й.

Так что в 1930 году они могли неплохо заработать на продаже религиозных товаров, никто им наценку не ограничивал. Церковные здания вполне можно было считать доходными. Попы не бедствовали, и себе они зарплату назначали, как правило, намного выше средней по стране.

Страховое обложение было на здание и на зарплату, отдельных налогов от продажи свечей и икон не было. По поводу доходов церковников в СССР в то время ничего сказать нельзя, но когда стали фиксировать, есть такие цифры:

Общий доход  Вологодской епархии: 1952 год - 4,3 миллиона рублей, в 1953 – 4,5 , в 1954 – 5,2.
Общий доход Рязанской епархии: 1959 год - 10,9 миллиона рублей, в 1961 - 1,5. (вторая сумма в деноминированных рублях 1961 года)
Общий доход Кировской епархии: 1956 год - 10,3 миллиона рублей, в 1958 - 12,5.
Общий доход Чебоксарской епархии: 1959 год - 7,53 миллиона рублей, в 1962 - 2,5 (вторая сумма в деноминированных рублях 1961 года)[81].

Претензия следующая:

«Необходимо отменить обложение церквей различными сельскохозяйственными и др. продуктами (напр., зерновыми или печеным хлебом, шерстью и т. п.), а также специально хозяйственными сборами, например на тракторизацию, индустриализацию, на покупку облигаций госзаймов и т. п., в принудительном порядке. За неимением у церквей хозяйства налог, естественно, падает на членов религиозной общины, является, таким образом, как бы особым налогом за веру, сверх других налогов, уплачиваемых верующими наравне с прочими гражданами».

На самом деле это не «налог на веру», а налог на общественную организацию, который уплачивали объединения, у которых был стабильный доход. У церкви был доход приличный. Почему их следовало освободить от этого налога – не ясно.

Отдельно:

«Пожелания духовенства: чтобы служители культа, как не пользующиеся при извлечении дохода наемным трудом, приравнены были по-прежнему к лицам свободных профессий, а не к нетрудовому элементу, тем более не к кулакам».

Среди попов были кулаки, именно кулаков отдельно и выделяли, тут ничего такого нет. А так ведь правда, поп – нетрудовой элемент, социальный паразит. Они все время пытались доказать власти, что якобы доход у них низкий, однако все налоги они уплачивали и на жизнь хватало. Просто они хотели получать большую выгоду и вообще по возможности не платить налоги.

О налогах много пунктов:

«Чтобы в отношении служителей культа, как элемента некулацкого, дана была сельским властям ясная инструкция, устанавливающая некоторые границы касательно сроков и размеров местных налогов в порядке самообложений».

Интересно, а с чего это вдруг власть должна по-особому относиться именно к попам? Большинство требований связаны с заработком. Ни о какой «духовности» там и речи не идет. Суть кратко: попы пытаются переубедить власть, что они особенно денег не зарабатывают и поэтому их стоит освободить от «непосильного налогообложения», то есть наградить статусом «особых граждан».

И еще о партийной политике.

О ПОСТАНОВКЕ АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ ПРОПАГАНДЫ И О НАРУШЕНИИ ПУНКТА 13 ПРОГРАММЫ:

«По вопросу об антирелигиозной агитации дать директивы всем партийным организациям   и   всем   органам   печати не   выпячивать этого вопроса на первое место, согласовать политику в данном вопросе со всей нашей  экономической политикой,   сущность которой заключается в восстановлении   действительного   соглашения между, пролетариатом   и    мелкобуржуазными   массами   крестьянства, до сих пор проникнутыми религиозными предрассудками.

Антирелигиозную пропаганду устраивать не иначе, как после тщательной подготовки докладчика и ознакомления его с вопросом. Наряду с антирелигиозными диспутами, отнюдь не выдвигаемыми настоящее время на первый план, должна идти серьезная научная, культурно-просветительная работа, подводящая естественнонаучный фундамент под историческое освещение вопроса о религии. Задача всей этой работы в совокупности должна заключаться в том, чтобы на место религиозного миропонимания поставить стройную коммунистическую научную систему, обнимающую и объясняющую вопросы, ответы на которые до сих пор крестьянская и рабочая масса искала в религии. Особенно необходимо связывать такие выступления с вопросами переустройства всего быта и техники, экономических условий хозяйства, электрификации, ведения лучшей системы севооборота, улучшения почвы и другими мероприятиями, облегчающими тяжелый труд рабочего и крестьянина»[82].

Также указывается:

«Как в антирелигиозных диспутах, так и в печати тщательно избегать узкого направления агитации, направленной иногда против представителей  одного какого-нибудь   культа;   наоборот,  систематически подчеркивать, что РКП борется не с какими-нибудь отдельными религиозными группами, а со  всяким религиозный мировоззрением вообще. Тщательно избегать всего, что давало бы повод какой-нибудь отдельной национальности думать, а нашим врагам говорить, что мы преследуем людей за их веру».

Власти понимали, что глупо разоблачать религию, если нет некого фундамента. Ведь неграмотный крестьянин не поймет, в чем вред религии, пока не получит образования. Да и везде нужен свой подход, задача сложная, учитывая, что в прошлом верующих было очень много.

На X съезде партии это отметили:

«Одной из существенных задач Главполитпросвета является широкая постановка, руководство и содействие в деле антирелигиозной агитации и пропаганды среди широких масс трудящихся. Для этой цели Главполитпросвет должен, между прочим, сделать доступными самым широким массам естественноисторические знания, путем издания журналов, книг, учебников, постановки систематических циклов лекций и использования для распространения этих знаний всех способов современной техники (фото, кино и т. д.)»[83].

Метод пропаганды среди крестьян:
«Необходимо решительно ликвидировать какие бы то ни было попытки борьбы с религиозными предрассудками мерами административными, вроде закрытия церквей, мечетей, синагог, молитвенных домов, костелов и т. п. Антирелигиозная пропаганда в деревне должна носить характер исключительно материалистического объяснения явлений природы и общественной жизни, с которыми сталкивается крестьянин. Разъяснение происхождения града, дождя, грозы, засухи, появления вредителей, свойств почвы, действия удобрения и т. п. является наилучшим видом антирелигиозной пропаганды. Центром такой пропаганды нужно сделать школы и избу-читальню под руководством парторганизаций.

Особо внимательно необходимо следить за тем, чтобы не оскорблять религиозного чувства верующего, победа над которым может быть достигнута только очень длительной, на годы и десятки лет рассчитанной работой просвещения. Такое осторожное отношение особенно необходимо в восточных республиках и областях».

В 30-е годы была попытка на местах закрыть церкви по желанию местных органов. Центральная власть выступила против подобного:

«ЦК считает необходимым отметить совершенно недопустимые искривления партийной линии в области борьбы с религиозными предрассудками, так же как и в области товарооборота между городом и деревней. Мы имеем в виду административное закрытие церквей без согласия подавляющего большинства села, ведущее обычно к усилению религиозных предрассудков, и упразднение в ряде мест рынков и базаров, ведущее к ухудшению снабжения города. Не может быть сомнения, что такая практика, проводимая под флагом «левых» фраз, на самом деле льет воду на мельницу контрреволюционеров и не имеет ничего общего с политикой нашей партии.

ЦК считает, что все эти искривления являются результатом прямого нарушения политики партии, прямого нарушения постановлений руководящих органов нашей партии, могущего лишь создать почву для усиления правых элементов партии.

ЦК обязывает партийные организации:

7. Решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке, фиктивно прикрываемую общественно-добровольным желанием населения. Допускать закрытие церквей лишь в случае действительного желания подавляющего большинства крестьян и не иначе, как с утверждения постановлений сходов областными исполкомами. За издевательские выходки в отношении религиозных чувств крестьян и крестьянок привлекать виновных к строжайшей ответственности».

После постановления перестали закрывать церкви, если была община верующих.

В то же время был принят самый важный документ в плане отношения светского государства к религии - «О религиозных объединениях»[84].

Дело в том, что ранее в правилах не были четко прописаны многие моменты. А тут все-таки ситуация давала о себе знать, ведь политика государства изменилась. Все силы государства были направлены на индустриализацию, чтобы бешеными темпами стать на один уровень с развитыми странами. Сталин утверждал:

«История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все – за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было выгодно, доходно и сходило безнаказанно»

И добавил:

«Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут»[85].

Речь шла об изменении уклада жизни, и это никак не могло не затронуть церковь, которая на протяжении столетий оправдывала отсталость.

Что же изменилось?

Регистрация религиозного общества осталась прежней:

«Для регистрации религиозного общества учредители его в количестве не менее 20 человек подают в органы перечисленные в предыдущей статье, заявление о регистрации по форме, устанавливаемой Народным комиссариатом внутренних дел РСФСР...».

Культовые здания точно так же передавали верующим:

«Для удовлетворения религиозных потребностей верующие, составившие религиозное общество, могут получить по договору в бесплатное пользование от волостного или районного исполнительного комитета или городского Совета специальные молитвенные здания и предметы, предназначенные исключительно для культовых целей. Кроме того, верующие, составившие религиозное общество, или группа верующих могут пользоваться для молитвенных собраний и другими помещениями, предоставляемыми им частными лицами или местными Советами и исполнительными комитетами на правах аренды».

Религиозное «образование» в государственных школах запрещено:

«Не допускается преподавание каких бы ни было религиозных вероучений в государственных, общественных и частных учебных и воспитательных заведениях. Такое преподавание может быть допущено исключительно на специальных богословских курсах, открываемых гражданами СССР с особого разрешения Народного комиссариата внутренних дел РСФСР, а на территории автономных республик - с разрешения центрального исполнительного комитета соответствующей автономной республики...».

О строительстве храмов:

«Постройка новых молитвенных зданий может быть допущена по просьбе религиозных обществ с соблюдением общих для возведения строений технико-строительных, а также особых условий, устанавливаемых Народным комиссариатом внутренних дел...».

По поводу отправления культа не в специальных местах:

«Во всех государственных, общественных, кооперативных и частных учреждениях и предприятиях не допускается совершение каких-либо религиозных обрядов и церемоний культа, а также помещение каких-либо предметов культа. Настоящее запрещение не распространяется на отправление по просьбе умирающих или тяжелобольных, находящихся в больницах или в местах заключения, религиозно-культовых обрядов в особо изолированных помещениях, а равно на отправление религиозных обрядов на кладбищах и в крематориях».

И еще по поводу крестных ходов:

«Религиозные шествия, а также совершение религиозных обрядов и церемоний под открытым небом допускаются с особого каждый раз разрешения, получаемого в городах, являющихся административными центрами не ниже районных, - от соответствующего административного отдела или отделения, в городах, не являющихся административными центрами, а также в рабочих и курортных поселках, - от президиума городского и поселкового Совета, а в сельских местностях - от административного отделения районного исполнительного комитета или от волостного комитета. Ходатайства о выдаче таких разрешений подаются не менее чем за две недели до срока назначенной церемонии. Для религиозных служений, связанных с похоронами, вышеуказанных разрешений не требуется».

«Для религиозных шествий, являющихся неотъемлемой частью богослужения, совершаемых вокруг зданий культа, как в городах, так и в сельских местностях, особых разрешений или уведомлений органов власти не требуется при том условии, что эти шествия не нарушают нормального уличного движения...».

Религию ограничили в том смысле, что ей отводилась роль незначительная, то есть преимущественно в стенах храма. В общественной жизни религии быть не должно, как считали советские чиновники. В отдельных районах ограничили колокольный звон из-за жалоб граждан.

Все это обозлило попов. Ведь их фактически назвали социальными паразитами, а их структуру - пережитком.

1937-38 гг.

Массовые репрессии в годы «Большого террора», связанные с подготовкой к войне, учитывая опыт Испанской гражданской войны, сменой кадров и ускоренной индустриализацией отразились на всех слоях, особенно на тех, которые воевали против СССР в годы гражданской войны и коллективизации. Это было время, когда повсюду весело объявление следующего содержания:

«Граждане, не давайте взяток! Обращайтесь в тройку с жалобами на вымогателей взятки; ваша жалоба будет рассмотрена немедленно. Суровая кара ждет взяточника».

Ни в коем случае нельзя сказать, что в те годы выделялись особо попы старой церкви. На самом деле те же обновленцы пострадали даже больше. Но почему-то сегодня часто говорят так, как будто больше всех страдали именно попы-староцерковники.

Тех же скопцов, то есть сектантов, которые практиковали изуверство: вырезали себе половые органы, иногда своим детям, зачистили полностью. А также аналогичные группы. Почему почти никто не говорит о том, что они подверглись самым страшным гонениям?

Перейдем к предшественникам РПЦ. Чаще всего сторонники религии характеризуют всю ситуацию одной картинкой. То есть можно написать, что за веру все-таки никого не репрессировали, а они тут же показывают это:

Опровергнуть это нелепое утверждение легко. Данного человека приговорили к высшей мере не за веру, и даже не за то, что выделили верующие – «агитировал водить детей в церковь», а за то, что написано в первую очередь – «обвиняется в том, что вел контрреволюционную агитацию против советской власти».

Если бы этот человек не призывал к свержению советской власти, то его вы осудили только за агитацию, а там – «принудительные работы на срок до одного года». Это жесткие условия, но была подготовка к войне, власть не могла допустить, чтобы в стране были сторонники вражеских сил.

Касательно попов во многом власти как раз были правы, так как на территории, которую захватили немцы, попы с радостью прислуживали оккупантам.

В НКВД по поводу попов была такая инструкция:

«Если церковники и сектанты ведут у вас контрреволюционную деятельность, они в общем порядке подлежат аресту, преданию суда... Если же церковники и сектанты состоят в повстанческих, террористических, фашистских и бандитских формированиях (пункт 3 раздела 1 приказа) то они подлежат репрессированию по 1 и 2 категории»[87].

И речи не шло о том, чтобы репрессировать за веру. А если кто-то считает, что активных противников власти со стороны попов не было, то пускай вспомнит участие попов в сепаратистских, националистических движениях, не говоря уже о поддержке фашистов, которая была массовой.

Поп Феофан (Туляков) на допросе заявил:

«По директивам заграничного церковно-фашистского центра необходимо было всеми путями подготавливать восстание против Советской власти, и в этих целях готовить повстанческие и террористические кадры, сеять возмущение и озлобление среди населения против Советской власти и заниматься непосредственной подготовкой восстания, начало которого прямо связывалось с интервенцией против Советского Союза со стороны Германии и Японии…»[88].

Заграничный церковно-фашистский центр - Русская православная церковь заграницей. Хотя его показания выглядят странно, все же нельзя не сказать о том, что данная организация действительно поддерживала фашистские движения и приветствовала оккупацию СССР, а также «возрождение религии» на местах.

Многие попы действительно были репрессированы за дело, но немало и тех, кто действительно пострадал ни за что. Например, служители культа, которых сдавали свои же по разным причинам. Или отметившиеся в прошлом, то есть в период гражданской войны и коллективизации, противники советской власти. Нередко их репрессировали именно за то, что они в прошлом делали и понесли слишком мягкое наказание. Это затронуло не всех, но все же такие люди были.

А теперь центральный вопрос: сколько всего попов репрессировали? Попы да отдельные чиновники нередко заявляют о том, что прямо-таки сотни тысяч (хорошо, не миллионы) были убиты.

Эти данные приводит глава комиссии по реабилитации жертв репрессий Александр Яковлев:

«в 1937 году было арестовано 136 900 православных священнослужителей, из них расстреляно – 85 300; в 1938 году арестовано 28 300, расстреляно –21 500; в 1939 году арестовано 1 500, расстреляно – 900; в 1940 году арестовано 5 100, расстреляно-1 100; в 1941 году арестовано 4 000, расстреляно – 1 900…»[89].

Для православных эти данные бесспорны. Их не смущает тот факт, что речь идет о советском периоде в 30-е годы. Если верить данной информации, то в 1937 году было больше служителей культа, чем в Российской Империи! Более 200 тыс. расстреляли и «всего» 110 тыс. арестовали.

В 1915 году, когда еще церковь была государственной, попов было столько:

«священников - 51105 человек, диаконов - 15035 и псаломщиков – 46489»[90].

То есть попов было примерно столько, сколько якобы арестовали с 1937 по 1941 гг.

Конечно, такие данные приводятся в надежде на то, что человек поверит, но проверять не станет. Проблема в том, что заняться этим делом позволили Александру Яковлеву. Он предвзятый человек, к тому же невежественный. Вместо того чтобы изучать архивные данные, которые были для него открыты, он просто обратился за справкой к Православному Свято-Тихоновскому богословскому институту. И сколько попы ему сказали – столько и есть. Выражение Остапа Бендера: «Вы не в церкви, вас не обманут!» он позабыл.

Сколько же было всего служителей культа? Благо, доступны результаты переписи 1937 года. Всего, то есть не только православных, но и вообще всех - 31 298 чел. на начало года[91].

Поповские цифры высосаны из пальца. И конечно, если бы была задача уничтожить вообще всех служителей культа, то разве власть не могла этого сделать при большом желании? В православных писаниях постоянно говорят, что задача была именно такая. Так почему же не истребила? Почему всегда были открыты церкви, продавались свечки и издавалась религиозная литература?

Итак, данные на 1941 г.:

«28 архиереев, 3732 храма и молитвенных дома, в которых служили 5665 священников и диаконов, а также 64 монастыря, в которых было 5100 насельников»[92].

У мусульман:

«1312 мечетей и 8052 мусульманских священнослужителя».

В целом религиозных деятелей (считая еще представителей других христианских церквей, иудеев и т. д.) набиралось как раз близко к 30 тысячам. Тут можно обратить внимание на число так называемых новомучеников. Всего: на 1 января 2011 года 1774 «святых». А ведь в этот список включены персонажи вроде Тихона, которых никто и не убивал. А также боевики белого движения, а ведь они с оружием в руках распространяли «слово божье».

В истории того периода нет ни одного примера, когда бы осудили человека за то, что верит в бога. Осуждали по 58 статье. Например: "саботаж", "контрреволюционная деятельность и агитация", "шпионаж".

Гонения «за веру» смысла не имели еще и по той причине, что верующих в государстве оставалось очень много. Согласно данным переписи 1937 года - 41,6 млн человек назвали себя православными[93]. А это примерно 25% населения.

Численность православных сильно сократилось, тем более что из 25% большинство себя относит к православию формально. Но совершенно немыслимо, чтобы власти взяли да репрессировали всех этих людей «за веру». К 1937 году количество культовых зданий сократилось на 58 % от их дореволюционного количества[94].

В Российской Империи церквей было слишком много, и поскольку они содержались за счет государства, никто не экономил, тут же ситуация иная, церковникам приходилось самостоятельно содержать здания.

В 1942 году Московская патриархия издала книгу «Правда о религии в России». Авторы – не рядовые попы, а основные деятели церкви. Вот что они говорили:

«Декрет советской власти о свободе совести, о свободе религиозного исповедания снял тот гнет, который лежал над Церковью долгие годы, освободил Церковь от внешней опеки. Это принесло внутренней жизни Церкви громадную пользу. Декрет предоставляет свободу и гарантирует неприкосновенность этой свободы всем религиозным объединениям.

Величайшее благо для нашей Православной Церкви, что она перестала быть господствующей и в этом отношении, как некий рычаг самодержавной власти, связывать религиозную совесть других вероисповеданий»[95].

Вряд ли это достаточно искренне, так как церковники не отказывались от помощи властей. Да и веротерпимостью православие отличалось только как раз в советский период.

По поводу гонений:

«За годы после Октябрьской революции в России бывали неоднократные процессы церковников. За что судили этих церковных деятелей? Исключительно за то, что они, прикрываясь рясой и церковным знаменем, вели антисоветскую работу. Это были политические процессы, отнюдь не имевшие ничего общего с чисто церковной жизнью религиозных организаций и чисто церковной работой отдельных священнослужителей. Православная Церковь сама громко и решительно осуждала таких своих отщепенцев, изменяющих ее открытой линии честной лояльности по отношению к советской власти.

Когда, например, целая группа церковных людей во главе с бывшим ленинградским митрополитом Иосифом выступила с чисто политическими антисоветскими взглядами, пытаясь затушевать эти взгляды мнимыми каноническими расхождениями с главой Церкви Митрополитом Сергием, Патриаршая Православная Церковь сразу же приняла свое твердое решение, осудив этих церковников как раскольников, презревших и церковные каноны о подчинении своему главе и нарушивших божественное и апостольское учение о подчинении власти».

И еще из интервью архиепископа Саратовского Андрея с корреспондентом агентства «Ассошиэйтед пресс»:

«Корреспондент: В какой мере ограничена сейчас свобода вероисповедания?

Архиепископ: Советская власть никогда не ограничивала свободу вероисповедания. Советская власть твердо держится принципа веротерпимости для всех религий и эту веротерпимость узаконила особой статьей своей Конституции. Советская власть применяла репрессии к части духовенства и верующих, но не за их религиозные убеждения, а за деятельность, направленную против существующего советского строя. Нужно иметь в виду, что Церковь до революции была на службе у царского правительства и пользовалась многими привилегиями и выгодами (особенно высшее духовенство). Поэтому трудно было духовенству расстаться с этими выгодами. Иные жили надеждами на свержение советской власти и сами выступали против нее. Советская власть не могла, разумеется, оставлять таких лиц безнаказанными».

Вот, к примеру, обычный религиозный праздник отмечают верующие в 1949 году:

Если человек не был активным противником власти и не нарушал законы, то никаких проблем не было. Власть была за то, чтобы люди отказались от религии и стали изучать науку. Даже в годы войны партией было принято постановление «Об организации научно-просветительной пропаганды», где указывалось:

«В целях коренного улучшения постановки научно-просветительной пропаганды среди населения ЦК ВКП(б) обязал партийные, комсомольские, профсоюзные организации, органы народного образования и культурно-просветительные учреждения широко развернуть пропаганду естественнонаучных знаний среди населения, привлечь к делу научно-просветительной пропаганды силы советской интеллигенции».

«Основным содержанием научно-просветительной пропаганды, говорится в решении ЦК ВКП(б), должно быть материалистическое объяснение явлений природы, разъяснение достижений науки, техники и культуры. Среди населения, особенно в деревне, следует широко практиковать организацию лекций, проведение бесед и громкое чтение популярных брошюр и статей о строении вселенной, о происхождении солнца и земли, об основных астрономических явлениях, о возникновении и развитии жизни, о происхождении человека, о строении человеческого тела, о происхождении и жизни растений и животных, о причинах болезней и борьбе с ними, о научных основах земледелия и животноводства, о мерах повышения урожайности и продуктивности животноводства, об энергии и ее использовании и т. д. Лекции на естественнонаучные темы должны быть популярными и вместе с тем вполне соответствовать современному уровню науки; лекции и беседы необходимо иллюстрировать наглядными пособиями, плакатами, диапозитивами, картами, экспонатами и т. д.»[96].

***

В конце 80-х оставалось менее 7 тыс. православных храмов. Именно «стабильность», массовое качественное образование и социальная сфера гарантировали снижение религиозности, а не репрессии. В 60-е годы без всяких насильственных репрессий закрывались целые епархии, сотни попов уходили из церкви, иногда даже начинали разоблачать религию.

Для гражданина в те годы не было никакой особой разницы между Иисусом и каким-нибудь мифическим персонажем, этой темы просто в обществе не было. Аналогичную ситуацию мы можем наблюдать и сегодня в наиболее развитых странах, где отказ от религии принимает массовый характер.

К сожалению, закрепить такое возможно только в том случае, если сохраняются социальные основы, которые гарантируют каждому всестороннее развитие. В случае же социальных катаклизмов, войн и т. д. религиозный фанатизм может возродиться в любой стране.

С другой стороны, нельзя не заметить того факта, что «новая религиозность», которая появилась после крушения СССР, это уже не то, что было в Российской Империи. Никто почти всерьез не воспринимает сказки о происхождении мира и человека, которые транслирует церковь. Церкви даже во время праздников редко посещают более 2% населения.

Церковь в современном обществе вряд ли будет чем-то большим, чем придатком к другому социальную институту. Она на периферии политики и культуры, «магические элементы» религиозного культа уже ничего не значат. Без поддержки со стороны государства данная структура пришла бы в упадок. Вряд ли она бы исчезла полностью в ближайшие годы, но, скорее всего, в обществе о ней бы и не вспоминали особо.

В России церковь все еще «возрождается», и этот процесс сопровождается коррупционными скандалами, передачей музейных зданий, цензурой и мракобесием. Зато духовная корпорация ежегодно зарабатывает миллиарды рублей, правительство выделяет еще большие суммы. И хотя авторитета в обществе особого у РПЦ нет, все же корпорация продолжает расширяться, и никогда главный поп не скажет, что, мол, хватит, пора остановиться. То, что сейчас происходит, это еще цветочки. Кто знает, что будет через несколько лет, если правительство будет так же поддерживать РПЦ.

19.01.2017